Кое-кто хотел узнать, почему я начала называть Андромеду Блэк Олененком. Вперед.
Введение: Андромеда Тонкс помолвлена с Тедом Тонксом, но еще не замужем за ним. Нарцисса пытается сделать хоть что-то
Рассказ ведется попеременно от разных лиц, посты расположены в том порядке, в котором мы отыгрывали события.
***(Нарцисса)
Сначала Нарцисса плакала. Потом злилась. Потом перебила в доме всю посуду в состоянии истерики. Потом сидела, снова рыдала и восстанавливала сервиз из белого фарфора. XVIII век. Потом в маниакальной фазе изрезала все семейные фотографии, на которых была Андромеда. Легче не становилось. Надо было что-то делать. В ход пошла тяжелая артилерия - огневиски со льдом и круциатус на эльфах. Получалось. Никогда в жизни у нее раньше не выходило непростительное. А сейчас - получилось. Может, если сделать ей также больно, она поймет, какого мне и бросит своего грязнокровного ублюдка? Идея казалась хорошей. Прихватив для верности с собой остатки огневиски, юная принцесса хмельного заката отправилась на встречу уходящему солнцу. Уходящее солнце нашлось в маггловской квартире. Ввалившаяся в уютное жилище фейка представляла собою страшное зрелище - некогда холодные и безразличные глаза горели адским огнем, нежно-голубое платье испачкалось в грязи и было разорвано в трех местах. Хрупкие пальцы сжимали в левой руке бутылку с просто нечеловеческой силой. Нарцисса - аквамариновый этюд - нежное небо в шелковых складках платья, бирюза на точеных запястьях и морская волна на бархатной ленте в волосах. Нарцисса, голубая кровь, древний род Блэков... И Андромеда - предательница этого рода. Нет прощения, долой обещанья и клятвы. Они больше не будут единым трио - они уже не оно. У всех своя семья, у всех, кроме светловолосого ангела. Хотя и она уже отдана дъяволу с серебром волос. Было больно... Мягкое сердце, старательно скрываемое за искуственной корочкой льда разрывалось на части от боли. Ее предали. Предали чистую кровь, за которую нельзя простить. Палочка в правой руке мгновенно взлетела в вверх, как только Андромеда ах Андромеда - молочный шоколад, теплые глаза и улыбка олененка из детской сказки... обернулась... Круцио! Чаровница истерзанных чувств так страстно желала, чтобы ее сестре было больно... Чтобы эта предательница поняла, что ее еще ждут...
***(Андромеда)
Уйти от семьи было не просто. Но она решилась. Как сложно было выбирать между любовью.… Как сложно было определить, какая из них сильнее и куда зовет сердце. А если бы она не ушла, её отдали бы замуж за Амикуса. Нет, лучше Тед. Он милый, добрый, как плюшевый медведь. Он не бросит, не предаст её, как она предала свою семью.
   Как бы Андромеда не уговаривала себя, это было предательство. Выйди она замуж за какого-то чистокровного ублюдка, она бы страдала, хоть и находилась бы ближе к родным. А Тед её защитит, от всего-всего. Она была в него влюблена, а он любил её больше жизни.
  Андромеда молча пила горячий кофе, стоя у камина еще такого чужого для нее дома. Вроде бы уют, и по-домашнему, а все равно непривычно и чуждо. Все равно не её.
… простите меня, девочки мои…
  Что за шорох? Тед вернулся из Министерства? Не слишком ли рано? Что-то случилось?
  Меда обернулась, и удивление непроизвольно скользнуло по её лицу.
Цисси?
  Нечеловеческая боль разлилась по телу Андромеды, воздух перекрылся, а внутри все, как будто начало разрываться. Миссис Тонкс упало, её тело била крупная дрожь, зеленые глаза были раскрыты в неподдельном ужасе. Наконец воздух начал возвращаться в легкие, рука коснулась живота, а на глаза навернулись слезы.
- Что ты делаешь?
Срывающийся хрип, осколки чашки и кофе, разлитый на светлый палас.
- Ты пьяна… Милая, что ты делаешь? Опомнись…
Все еще держась за живот, в котором всего пару месяцев назад зародилась жизнь, Андромеда попыталась привстать, одной рукой опершись на пол.
  Заплаканный и непомнящий себя от злости и алкоголя ангел
***(Нарцисса)
Мерлин, как же больно... Это удивление в зеленых глазах, а потом - боль и ужас... Видит Мерлин, она не хотела... Мерлин не видит... Каждое движение Андромеды, вызванное Круцио причиняло Нарциссе боль. Это был ее олененок... Ее маленький, зеленоглазый олененок с ужасом в глазах... С непониманием... Как же больно... Палочка дрогнула в руке и заклинание прервалось... Видит всевышний, она ужасно хотела броситься к Андромеде, спрятать лицо у нее на груди и плакать... Так бы было раньше... Когда маленькую фею замерзщих колокольчиков обижали, она бежала к своему олененку и плакала... К Белль бежать нельзя - Белль посмеется и скажет, что истинные Блэки не плачут... Нарцисса старалась следовать заповеди, но не получалось - у колокольчика была слишком ранимая душа. Нарцисса стеснялась своих слез, но бежала к олененку, потому что знала, что сначала ее будут гладить по светлым волосам теплые руки, а потом... Потом будут горячие губы, бережно сцеловывающие слезинки и пальцы, расстегивающие пуговицы черной блузки... Все было так хорошо до этого грязнокровного ублюдка... До ее предательства... По щекам разбившегося об камни реальности ангела потекли невольные слезы. Все могло бы быть так хорошо... Не жаль реального, жаль иллюзорного... Нарцисса стояла с бутылкой и волшебной палочкой, все еще направленной на предательницу, в руках и оплакивала не сбывшиеся надежды на совместное будущее. За собственным горем она не видела ни распахнутых глаз Андромеды, ни ее сжатых пальцев, ничего... От забытья ее пробудил дрожащий голос сестры...
Что ты делаешь? Перекинув через плечо светлые волосы, Нарцисса гордо подняла подбородок, будто это не ее слезы сохнут сейчас на ее лице. Я любуюсь сочетанием коричневого и бежевого на твоем паласе. Белые осколки сюда не вписываются... Меда... Олененок мой, за что ты так со мной? - Ты пьяна… Милая, что ты делаешь? Опомнись…
Я наказываю предательницу! Как ты могла?! Бросить нас ради этого грязнокровного ублюдка? Как ты будешь жить? Наш род отречется от тебя? Это тебе надо опомнится! Предательница! Я ненавижу тебя! Ты предала всю нашу семью, весь наш род, свою кровь! Как ты могла? Чем он лучше нас, Андромеда? Зачем ты так с нами? Я ненавижу тебя... Олененок, бог мой, олененок, опомнись... Я тебя умоляю... Пойми, мне же больно... Умоляю тебя, мое уходящее солнце... Последний луч заката заглянул в комнату сквозь прозрачное стекло, окрасив пятно на ковре в кровавый оттенок...
***(Меда)
  Тебе больно, моя маленькая девочка. Тебе больно оттого, что ты причиняешь мне боль. Ты плачешь, эти маленькие слезки, эти бриллиантики на твоих щеках. Я заставляю тебя плакать, я разбиваю хрустальную душу, я предаю её. Но назад дороги нет.
  Забыв о собственной боли, Андромеда, став на четвереньки, попыталась подползти поближе к Нарциссе. Её рука коснулась руки сестры.
  Такая близкая, и такая далекая, такая моя, и такая чужая...
Я наказываю предательницу! Как ты могла?!
  - Не говори так. Это не те слова, которые должны срываться с твоих уст...
Секундная пауза, боль, пронизывающая сердце, больнее, чем от Круциатуса.
Бросить нас ради этого грязнокровного ублюдка? Как ты будешь жить? Наш род отречется от тебя? Это тебе надо опомнится! Предательница! Я ненавижу тебя! Ты предала всю нашу семью, весь наш род, свою кровь! Как ты могла? Чем он лучше нас, Андромеда? Зачем ты так с нами? Я ненавижу тебя...
  - Мать хотела выдать меня замуж за Амикуса. Цисси, дорогая, я не хотела за нелюбимого. Он жестокий, Цисси.
  Слезы текли по щекам, слезы оправдания, слезы раскаянья, душевной боли и понимания необратимости. Рука, сжимающая руку любимой сестры, крепко, но ласково, как в последний раз. Крик рвал её на части изнутри. Если она сейчас закричит, то она испугает своего маленького ангела. А ангелов нельзя пугать, они ранимые, им и так тяжело. Они плачут.
  - Ты... ненавидишь меня? О Мерлин, нет, не говори таких слов! Пожалуйста, дорогая моя, милая, не говори. Мы будем видеться.... Какая разница, кто мой муж? Это не должно менять наших отношений! Ты же знаешь, что я люблю тебя... Тед хороший, он, правда, хороший, Цисси... Ты же знаешь, как я боюсь жестокости. Он не обидит меня....
***(Цисс)
Мой маленький олененок.. Что с тобой стало? Что стало с нами... Я еще помню, как ты впервый раз сцеловывала эти соленые капли, что бегут сейчас по моим щекам с моих губ. Я помню, как это было, мой олененок... Я помню твои зеленые глаза, смотревшие на меня с такой лаской... Ты всегда была моим олененком - мне всегда хотелось тебя защитить от Белль... Хотя ты ведь знаешь, мы обе ее любим такой, какая она, пусть даже она жестока. Я люблю тебя, олененок, но я не могу иначе. Ты предаешь наш род... Господи... Она ползла к ней на четвереньках - унижалась перед ней... Как этому маленькому плащущему ангелу в изорванном платье хотелось упасть рядом с ней на колени и обнять ее. И плакать вместе с ней и слышать, как она обещает бросить этого грязнокровного мальчишку. Мой олененок... Ты плачешь... Я делаю тебе больно. Прости меня дорогая, прости. Давай ты бросишь его? Давай ты придешь к нам? Я заступлюсь з тебя... Родители простят тебя, олененок. На что тебе этот выскочка, когда у тебя есть мы? Никогда эти слова не сорвались бы с ее губ. Она - истинная Блэк. Истинным Блэкам все же можно иногда плакать.
  - Мать хотела выдать меня замуж за Амикуса. Цисси, дорогая, я не хотела за нелюбимого. Он жестокий, Цисси.
Нарцисса молчала. Ей нечего было сказать. Она не могла сказать ничего. Все, что нужно было произнести,  вертелось в ее голове беспорядочным хороводом. Олененок... Я боюсь Люциуса еще больше, чем ты Амикуса. Люциус - дъявол. Он жесток... Я не хочу за него замуж... Я думала, ты поймешь, милая. Ты поймешь, что нужно сжать зубы, надеть фату и терпеть - терпеть всю жизнь его руки. Уходить от него вечерами, когда он будет выполнять задание Риддла. Уходить к тебе, забираться к тебе в кровать и долго втирать в синяки мазь. А потом - плакать. Плакать и заниматься любовью. Мы бы выжили, олененок. Но ты отреклась от этого. Ты испугалась. Я ненавижу и проклинаю тебя за это. Я люблю тебя, милая... Пальцы - такие теплые, ласковые, подрагивающие в ее руке. Господи, Андромеда... Почему все так? Как же больно... Как же больно делать вид, что тебе наплевать, что это не ты готова упасть на колени и просить прощения... Как же больно причинять ей боль...
  - Ты... ненавидишь меня? О Мерлин, нет, не говори таких слов! Пожалуйста, дорогая моя, милая, не говори. Мы будем видеться.... Какая разница, кто мой муж? Это не должно менять наших отношений! Ты же знаешь, что я люблю тебя... Тед хороший, он, правда, хороший, Цисси... Ты же знаешь, как я боюсь жестокости. Он не обидит меня.... Я ненавижу тебя, мой славный олененок с глазами изумрудами и солнечной улыбкой. Я проклинаю тебя и твою трусость. От тебя требовалось лишь немного жертвенности. Немного воли и силы. Ты струсила, Андромеда. Я ненавижу тебя, мой олененок... Тонкие ручейки из мерцающих капель бежали вниз, скатываясь по шее и теряясь в спутанных волосах, лежащих на точеных плечах грязного ангела. Я ненавижу тебя, я проклинаю твою трусость, Андромеда. Ты предала наш род, нашу кровь. Из-за таких, как ты, мы вымираем. Мы - чертовы аристократы: белая кость, аквамариновая кровь и собственный кодекс чести. Наша кровь не должна разбваляться. Мы чистокровны, Андромеда. Ты предала нас. Страшные мысли оформлялись все четче... Надо спасти Андромеду от гнева родителей. Пока они еще ждут и надеятся... Мой олененок, я надеюсь, ты меня простишь. Я всегда любила тебя. Я хочу... Голос предательски дрожал, оставляя между словами рваные паузы... Я хочу... Я не могу! Надо... Олененок...Я хочу, чтобы ты поняла... Тяжелый всхлип вырвался из горла. Милая, я люблю тебя. Прости меня... Я... Я  люблю тебя, олененок, и всегда любила. Но так будет лучше. Прости меня, олененок... Рука с палочкой поднялась чуть выше. Авада... Я не могу! Олененок! Последнее восклицание было прервано хлопком аппарации. Нарцисса, еще не опустившая палочку, оглянулась.
***(Джеймс Поттер)
Джеймс все утро спорил с Лилиан, а стоит ли им вот так внезапно врываться в дом к Андремеде. Хотя скорее Поттеру просто не хотелось отправлять сову, ждать ответа и т.д. и т.п.. Он привык, что к Бродяге можно завалиться совершенно внезапно, наплевав на все правила приличия в любое время, ровно так же как и Сириус мог появится у него в любой момент. Двери Поттеров всегда были открыты на распашку для любых друзей, и Джей вполне логично полагал, что можно рассчитывать на подобное гостеприимство и от всех остальных. Лилиан правда придерживалась совершенно другого мнения, но кто же будет слушать собственную жену? Прислушиваться, да, но слушаться? Боюсь, вы не на того напали.
Прерывая дальнейшее выяснение отношений, Сохатый мягко намекнул рыжеволосой гриффиндорке, что в любом случае сегодня же аппарирует к Меди, слишком уж долго от той не было вестей. Девушке явно оставалось лишь смриться с таким положением вещей. Благоразумно полагая, что уж слова своего он точно не нарушит. Посему Лили отправилась готовиться. а Джей слонялся по дому в ожидании ее. Ты готова? Тогда думаю, пора. Не желая слушать продолжения ее мыслей, на ровно ту же самую тему, Сохатый просто подал ей руку и не оставляя времени на размышления, они все таки аппарировали.
Меди, привет! Все то же обращение, что и когда-то в школе. В помещение нарисовалась уже улыбающаяся чета Поттеров. Джей смотрит на девушку и понимает, что она находится на полу. Недалеко от нее находится Нарцисса. Дружелюбее и хорошее настроение довольно резко сменяется на решительность и спокойствие. Не так сложно было понять, что именно сейчас происходило. Андромеда не так давно ушла из рода, она стала предателем для чистокровок, такой же каким когда-то был Блэк. На всякий случай палочка была направлена в сторону Циссы, хотя никаких действий сразу он не стал предпринимать. Холодное спокойствие и Лилиан, которую он инстинктивно сразу же загородил собой. Он понимал, что Блэк не будет ничего предпринимать, когда здесь находится столько народу, но и рисковать никем не хотел. Что здесь происходит? Вопрос, который был скорее данью ситуации, но никак не нуждавшийся в ответе. Для Сохатого все было очевидно.
***(Лилиан Поттер)
Как обычно поспорив с мужем о визите к Андромеде, Лили ничего не оставалось как согласиться, но продолжать ругаться про себя, в общем как и всегда. Пока Рыжик готовилась, Джей без дела слонялся по дому и видимо как и она ругался про себя тоже.
Ты готова? Тогда думаю, пора.-сказал он, Лили поняла, что больше он не намерен слушать её отговорки и когда он подал ей руку, она просто молча схватилась за неё, после чего они аппарировали-Меди, привет!-сказал Джеймс, Лили осматриваясь покачала головой, не в знак того, что ей не нравилась квартира Меды и Тэда, а всё ещё в знак протеста Джеймсу, однако они уже были на месте и теперь совсем бессмыслено было что-то обговаривать с мужем. Однако наигранная улыбка сразу же сползла с лица рыжей когда она увидела, что происходит в доме Тонксов. Джеймс в момент достал палочку и загородил собой Лили, которая опешила от такой картины-посреди гостиной стоит Нарцисса, а недалеко от неё на четвереньках Андромеда. Ситуация явно требовала холодного спокойствия и трезвого расчёта, коим к счастью обладал Джеймс.. вернее стал обладать после того как набесился с друзьями в Хогвартсе.
Что здесь происходит?-вопрос уже явно не требовавший ответа заданный со стороны Сохатого. Лили попыталась нащупать палочку, что ей вполне удалось. Жаль только, что из-за Джеймса она мало, что видела, всё-таки он у неё высокий.. ну, а Лил всё-таки поменьше его ростом, всегда была меньше.
Пока Джеймс стоял перед Лили, последняя не выдержала и отпихнув мужа в сторону побежала к Меде, схватила её и оттащила от Циссы, после чего с ненавистью в глазах посмотрела на неё-Циссу, и тут началась тирада.
-Что ты сней сделала?!-задыхаясь ненавистью вопрошала Лили, потом она обернулась к подруге и посмотрев на её заплаканное лицо вскипела злостью, да такой какой наверное ещё не испытывала-Отвечай, Блэк!-прошипела рыжая направляя на Нарциссу палочку.. так на всякий случай, почему-то внутри смешались два чувства-желание защитить свою подругу и ощущение, того, что она зря сделала, то, что сделала...
***(Андромеда)
Я ненавижу тебя, я проклинаю твою трусость, Андромеда. Ты предала наш род, нашу кровь. Из-за таких, как ты, мы вымираем. Мы - чертовы аристократы: белая кость, аквамариновая кровь и собственный кодекс чести. Наша кровь не должна разбавляться. Мы чистокровны, Андромеда. Ты предала нас. Я умоляю тебя, не говори как Белль, ангел мой. Я не предавала тебя. Я люблю тебя так же сильно и преданно, как и прежде. Я ушла из семьи. Да, я испугалась, мне было так страшно, девочка моя. Я не такая сильная и смелая, как ты. Я не хочу жить так, как наши родители. Но я не предавала ни тебя, ни Беллу. Предать - значит перестать любить.... А я не переставала вас любить, просто в моем сердце нашлось место и для еще одного человека. Пойми меня, любимая моя... Горячие слезы катились по щекам молодой женщины, она готова была вымаливать прощения у своей обожаемой сестренки ночь напролет, только бы она поняла, что Андромеда больше никогда не вернется в семью. Простила бы её, но ни в коим случае не отворачивалась! - Не плачь, милая... Я... Я  люблю тебя, олененок, и всегда любила. Но так будет лучше. Прости меня, олененок.. -  Цисси, нет, пожалуйста, нет. Не бери на себя этот грех, ты не переживешь этого, ты не Белла. Моя хрустальная душа, опомнись ради Бога. Глаза расширились, и Андромеда все так же, не двигаясь, смотрела в лазурные глаза сестры. Рука все так же крепко сжимала нежную, словно фарфоровую руку. Авада... Я не могу! Олененок! Словно завороженная, Андромеда ожидала развития событий. - Ангел, опомнись, я беременна... Она думала, это будут последние её слова, но нет, Нарцисса опустила палочку. Её прервали.
   Джеймс? Лили? Это словно сон... Друзья были, похоже, в замешательстве. Еще бы, такую картину в исполнении сестер увидеть можно было не часто, а если уж быть откровенным, но это был чистейшей воды эксклюзив. Поттер достал палочку. Что здесь происходит? - Все нормально, Джей. Все также непрерывно глядя Циссе в глаза, Андромеда продолжала плакать. Мимо воли. Бедная моя девочка, какой шок, вероятно у тебя вызвали мои последние слова. Ангел мой…. Импульсивная Лили не смогла сдержаться, как и ожидалось. Подруга подбежала, и оттащила Андромеду подальше от любимой сестры. Только теперь Андромеде казалось, что это и вовсе не её ангел, а дымка, которая растворяется. Тонкс ловит её руками, кричит, хватается за то, где когда-то была горячо любимая плоть, но там уже ничего нет.... Что ты с ней сделала?! - Ннничего... Ничего она со мной не сделала, не переживай, Лили. Со мной все в порядке. Андромеда искала взглядом глаза Цисси. Любимая моя...
***(Нарцисса)
Ангел, опомнись, я беременнаМерлин, прости ее! Видит бог, она не хотела. Олененок... Прости меня, моя милая, прости! Прости меня хотя бы ты, ведь я не смогу простить себя. Я не могу убить тебя... Я не хочу убивать тебя, я люблю тебя, олененок... Я буду любить и твою малышку...Губы беззвучно повторяли только два слова, таких важных в тот момент... Только бы она поняла... Прости меня, прости меня... Хлопок аппараии - чета Поттеров в гостиной, счастливые улыбки и переплетенные пальцы рук. Зависть. Злость и горечь. Они будут счастливы... Теперь они - ее окружение. Теплому взгляду и ласковой улыбке Андромеды больше не место в этом мире аквамариновой крови. А Нарциссе не место здесь. Я больше никогда тебя не побеспокою. Никогда... Я ведь люблю тебя. Я не хочу больше делать тебе больно, милая. Но так нужно... Я уйду и ты все забудешь. Тебе есть, к кому сбежать. А они с Белль будут коротать вечера в одиночестве и каждая молчать о своем. Ангеленок - о теплых руках, горячих губах и вспышкам солнца в зеленых глазах, о Белль, жестокой и нежной, о дъяволе, которому отдали светлый колокольчик и о чистой крови. Все это будет. Их больше не трое - их не трое уже давно.Белль - о Томе Ридле, наваждении черной королевы... Мой зеленоглазый олененок... Сможешь ли ты меня простить? Если бы они промолчали, Нарцисса бы молча аппарировала домой, в свою комнату - допивать оставшийся огневиски и склеивать фотографии. Сбежать, пока они не увидели грязные разводы на щеках у истинной Блэк, оставленные солеными каплями. Сбежать, оставить Андромеду на их попечение. Она будет в безопасности с ними. Они смогут ее защитить. Сбежать. Но истинные Блэк не убегают. Быстрым движением Нарцисса, заплаканная королева аквамариновой крови, стерла слезы со щеки и отбросила бутылку, покатившуюся по ковру. Мерзкая рыжая грязнокровка! Как она посмела тронуть моего олененка?! У нее отняли Андромеду. Ее Андромеду, любимую сестру, золотые блики огня в волосах и улыбку невинного ангела... Отняла мерзкая грязнокровка, которая недостойна прикасаться к ней! Злость, безумная злость, безумие чистой крови и зависти горячей волной растекалось по венам... Что ты с ней сделала?! Я? Я всего лишь сделала ей больно... Я всего лишь чуть не убила моего олененка! И все из-за вас, грязнокровок! Если бы ей было не к кому бежать, она была бы со мной! Ненавижу вас... Ничего особенного, грязнокровка. То, что ты по ошибке вышла замуж за этого чистокровного придурка не делает твою кровь чистой и не дат тебе права прикасаться к моей сестре. Холодный, спокойный тон, ничем не выдающий бурю эмоций внутри. Ненависть, злость, презрение, зависть, любовь и боль сплелись в один прочный клубок в груди. Взглядом Нарцисса просила прощения у Андромеды, умоляла ее простить и понять... Понять, что она не знала... Понять, что не хотела, что не смогла бы...
***(Сохатый)
Джеймс неслучайно постарался загородить Лили, и причина была не только в Нарциссе, он надеялся, что за ним девушка просто не увидит происходящего. Он был прав, Моргана! Как он был прав, когда говорил об этом визите пусть и без предупреждения и как, как был не прав, когда потащил за собой Лилиан. В сознании столкнулись две мысли. Он слишком хорошо понимал, что могло произойти, не появись они здесь вовремя. Понимал и отказывался это принимать, хорошо хоть Лили сейчас гораздо больше увлечена Андромедой, помогая ей она могла абстрагироваться от происходящего. То, что разворачивалось сейчас на его глазах, явно не было для этого предназначено. Он ощутил, как оттолкнула его Лилиан, как она бросилась помогать Меде, видел это и осознавал во всем происходящем совершенно другую картину.
Чуть встряхнув головой для того, чтобы прогнать эти мысли прочь, они были не его - чужие, словно чей-то внезапно раскрывшийся секрет. Их нельзы было показывать - никому, нельзя, потому что этот секрет не твой и в то же время невозможно не показать, слишком уж близки они к тому, что происходит сейчас. Джей смотрел на Нарциссу - принцесса Слизерина, холодная и, как многие считали, бессердечная. Она и была практически такой, когда дело не касалось семьи. Все они...все аристократы считали поступок средней сестры - предательством. То, чего никогда не смогли бы объяснить наверняка. Мужчина не стал вставать между Тонкс и Блэк - это было не нужно. Во взгляде белокурой уже читалось сожаление. Меди была беременна, а ее сестра об этом не знала. Все это явно не предназначалось ни для ушей Джея, ни для Лилиан, но их посещение предотвратило наказание? убийство? На что именно была способна обиженная Цисса, Джеймс не знал наверняка. Знал только, что терпеть эту боль, терпеть это унижение, которому они считали себя подвергнутыми она не желала, да и не смогла бы стерпеть. Слишком гордая, чересчур приверженная этим идеалам. Идеальная дочь Блэков именно она, а не Бэлла. Беллатрикс слишком фанатична и далеко не всегда способна сдерживать собственные эмоци в присутствии кого бы то ни было, достаточно лишь немножко вывести ее из себя.
Не смей говорить такое о Лили! Глаза парня сузились от ненависти, от исходившего от него гнева. Цисса посмела оскорбить одно из самых дорогих его сердцу существ, и воспринимать это спокойно он был не намерен. Замолчи! Резкие слова и следующее за ними невербальное заклинание, если она не хочет замолчать, то Джеймс поможет ей в этом. Silencio Взмах палочки и Сохатый старается вновь собрать свои мысли в более приемлемое направление. Спокойствие? Трезвый расчет? Все это и сейчас было ему далеко, он просто привыкать задумываться о безопасности для близких так же, как и раньше, не желая думать о собственной. Словно бы у юноши отсутствовал инстинкт самосохранения. На первый взгляд Андромеда была в порядке, но ведь кто знает, что именно происходило с ней до этого?
***(Лилиан)
Ннничего... Ничего она со мной не сделала, не переживай, Лили. Со мной все в порядке-сказала Андромеда, её голос словно ведро холодной воды остудил пыл Эванс, Лили опустила палочку и обернулась к подруге, её глаза блуждали по комнате словно в поисках чего-то. Девушка взяла в свои ладони ладони Меды.. теперь почему-то казавшиеся ей такими чужими, она словно поняла эту связь двух сестёр, конечно она не понимала и не знала её до конца, но достаточно было слов Меды, её слёз, чтобы понять хоть какую-то долю. Однако рыжую прервал голос Нарциссы.
Ничего особенного, грязнокровка. То, что ты по ошибке вышла замуж за этого чистокровного придурка не делает твою кровь чистой и не дат тебе права прикасаться к моей сестре-холодным голосом произнесла Цисса, но Лили и рта не успела раскрыть как за неё вступился Джеймс.
Не смей говорить такое Лили!Замолчи!-выкрикнул он и видимо произнёс невербальное заклинание. Лили не стала ничего говорить Циссе, почему-то ей показлось, что если она сейчас рассорится с этой принцессой чистых кровей, будет только хуже.
-Господи, неужели нельзя, чтобы всё было хорошо и был мир во всём мире.. ну по крайней мере здесь? Ну почему всегда нужно с кем-то бороться, этому кому-то что-то доказывать.. Неужели мы уже просто не можем жить спокойно?Неужели в мире нет людей которым хуже чем нам? Так почему, Господи мы не можем помочь им,а тратим силы на такие бессмыслицы как драки со слизеринцами, как борьба за равноправие чистокровных и магглорождённых? !Почему... я не могу спокойно жить со своим мужем, а каждый день переживать из-за налётов пожирателей.. почему не могу не беспокоится за будущее своего ребёнка если таковой будет?-вот, что думала в этот момент Лили, её взгляд погас, веки приопустились скрывая изумрудные глаза которые смотрели вниз, с которых сорвались две слезинки и покатились по щекам, сама девушка словно теряя сознание опускалась на диван даже не нащупав его рукой, вечно идеальная осанка гриффиндорской умницы искривилась и Поттер словно обезсилев плюхнулась на диван, но обезсилела она не от того, что теряла сознание или ещё что-то такое, она была лишена сил вечно спорить и в то же время жаждила правосудия над виновными, однако как оказалось даже нашей рыжей не был по плечам этот труд Титана. Лили посмотрела на Меду и снова опустила голову. Два кристалла, две слезы снова скатились по щекам соединившись в одну на подбородке упали на грудь девушки которая так хотела быть где угодно, только не здесь..
***(Андромеда)
Желание броситься к сестре на грудь, прижаться, и плакать, плакать, плакать... искупая слезами предательство, искупая слезами ошибки Циссы. Она всего лишь запуталась. Моя маленькая девочка просто запуталась. Андромеда невольно протянула руки к Циссе, она знала, что та уходит навсегда. Как может она уйти не попрощавшись? Может, она ведь истинная Блэк. Желание в последний раз прикоснуться к губам любимой было невероятно велико, крик больше не душил горло. Он вырвался наружу. Андромеда кричала словно ненормальная, кричала в пустоту, она больше не чувствовала тела, ведь теперь душа рвалась на сотни маленьких кусочков. Она рыдала, задыхалась, судорожно ловила воздух ртом, и снова кричала, опустив голову в колени. Вдох, еще один, срывающийся выдох. Пора брать себя в руки, бедная моя девочка, она все это видела, это не предназначалось для хрустальной души. Бедные мои друзья, они не должны были видеть эту слабость. Она не слышала слов Джеймса и Лили, не слышала грозных тирад и угроз. - Джеймс, не надо, пожалуйста. Я уверена, что она не со зла обидела Лили, видишь, как ей плохо... Она не хотела, я знаю. Андромеда перевела грустный взгляд на лучшую подругу. - Не плачь, Лили, не плачь. Будь сильной. Какие глупые слова, надо бы их и себе сказать. Только в моем случае они не помогут. Сейчас лучше плакать. Слезы лечат душу. Еще один судорожный вдох, и тяжелый выдох. Как страшно все получилось. Могла ли я когда-нибудь подумать, что моя маленькая девочка отвернется от меня? Могла ли я подумать, что я предам свою хрустальную душу, я, человек, который долгими зимними ночами твердил, что никогда не предам и не брошу? Что кто угодно, но не я...
***(Нарцисса)
Прости меня, прости меня, прости... Заколдованный круг из сожаления и раскаяния, из ярости и обиды. Губы беззвучно шевелились, проходя через этот круг снова и снова. Так... Успокоиться и прекратить эту пытку... Исчезнуть отсюда... Тихо аппарировать обратно в гостиную к отрытому огневиски и разрезанным фото. Взмах палочкой, безмолвное шевеление губ и приступ злости - ненавижу этого мерзгого выскочку! Силенцио, заклятие немоты - невербально... А значит - взмах палочки и невербально фините. Я не могу уйти одна... Мне нужна Андромеда. Я попрощаюсь с моим олененком... Уже навсегда. На диване заплакала грязнокровка... Это раздражало. Ее грязные слезы текли по щекам, оставляя не менее грязные дорожки... Она тяжело плюхнулась на диван... Грязнокровка... В этом слове вся она. А Блэки даже плачут идеально... И кричат тоже... Великий Мерлин, это я виновата! Из-за меня мой олененок умирает, разрывает свою душу между этим грязнокровкой и нами - ее семьей. Я  должна уйти... Наша семья не примет ребенка от грязнокровки. Я должна уйти. Ради нее. Но я не могу без нее! Да, Нарцисса была эгоисткой. Да, она любила Андромеду. Но даже она готова была пожертвовать собой ради своей сестры. Но оставить сестру сейчас нельзя было... Ее крик - он рвал душу... Нарцисса упала на колени перед Андромедой и достала палочку. Я прекращу это, милая. Там нам будет хорошо... Я укрою тебя в своей спальне - прикажу эльфам молчать о тебе. Потом мы подыщем тебе небольшое поместье, ты будешь жить со мной... Все будет хорошо, ты будешь со мной. Слова Андромеды, ее сестры, утешающей эту поганую грязнокровку, доносились сквозь плотный слой ваты... На кого была похожа сейчас Нарцисса, этот хрупкий колокольчик... Спутанные волосы, разметавшиеся по точеным плечам, закутанным в бледно-голубую ткань; безумный взгляд; дрожащие пальцы... Свободной рукой Нарцисса взяла Андромеду за руку - нежно, крепко... Я тебя спрячу от этого безумия, олененок. Ты больше никогда не будешь так кричать... Нарцисса мысленно приготовилась и покрепче сжала теплую ладонь, пытаясь унять дрожь. Apparate! И в тот момент чьи-то сильные и жестокие руки отняли у нее Андромеду. Ее милого, любимого олененка, нежного и ласкового...
***(Джеймс)
Джеймс слишком хорошо понимал что сейчас происходило, он должен был лучше удерживать лилиан, если бы он смог, удержал, его рыжеволосая гриффиндорка не рыдала бы сейчас, но он оказался слишком мягок, не смог вовремя и должным образом отреагировать. Джей лишь наблюдал за тем, что сейчас происходило. Он терял, терял в происходящем. Не знал, что именно делать дальше. Вид женских слез, слез  таком количестве любого выведут из равновесия. У него на глазах плакала милая и нежная Лилиан, более строгая, но такая же открытая Андромеда и холодная, обычно обладающая каменным лицом Нарцисса. Что именно больше всего вводило его в подобный ступор сложно было определить, скорее всего все и сразу, именно своим сочетанием. От огня, до льдаи все...все они страдали. Три девушки так близко к нему и бесконечно далеко он не знал чем помочь и мог оставаться безучастным.
Все таки Сохатый смог собраться и подойди к Лили, вот только она этого практически не заметила. Его милая маленькая ланька, она просто устала от всего что ей приходилось терпеть. Она устала и сдалась, потому что это то что когда-то бросил ей ее друг, тот кого она считала близким другом. И вот сейчас ей вновь прилось услышать это, столько времени спустя...Но, ведь такая боль не забывается. Лидер, Гриффиндорец, Мародер он не знал, что сейчас делать и лишь внезапно заметил как двинулась в Меде Цисса, понял что она говорит. Это было так похоже на угрозу...ее слова о том, что она прекратит это. Почему-то Поттер сразу подумал о запретных заклинаниях, а где еще вновь смогут быть вместе сестры Блэк? Только так...ведь Андромеду уже не примут обратно, она изгнанница, предательница рода, каким был Сириус. Мужчина бросился вперед для того чтобы помешать, не дать случится...
Он взял Нарциссу за талию и оттащил прочь, так получилось, что для того, чтобы оторвать одну сестру от другой. Ему пришлось прижать ее к себе, но главная цель была достигнута. Цисси уже не могла достать Меду, не могла ничего сделать ни ей, ни Лилиан. Запоздалая мысль об ошибке пришла лишь в момент телепортации. Блэк аппарировала вместе с ним...
***(Андромеда)
Нарцисса, падающая на колени перед Андромедой, обещающая забрать её туда, где им никто не помешает, обещающая уберечь. Куда забрать? Она не может пойти с сестрой. Она носит дитя от другого, она не может. Но очень хочет. В душе живут три человека. Она, фея хрустальных колокольчиков, маленькая хрупкая девочка... Белла, которая уже давно не её, а... Лорда? Какой-то Том Марволо забрал её у них, это тоже было предательство, такое же, как и уход к Теду. Милый медвежонок. Простой, добрый, легкомысленный и простодушный. А в утробе его дочь или сын.
  Нежная ручка сжимает её руку, еще секунда, и они унесутся далеко за грани этого дома. Она не в силах противиться, да и не очень хочется, не хочется думать о последствиях. Андромеда смотрит глубоко в лазурные глаза, и видит эту прекрасную, такую любимую душу. Но тут происходит неожиданное. Джеймс вырывает Нарциссу из рук Андромеды, и они уносятся в вихре трансгрессии.
-Что произошло? - Она ушла. Навсегда.
  Что же увидит Тед, когда вернется со службы? Он увидит свою горячолюбимую жену заплаканную, лежащую на коленях у лучшей подруге, и тихо вздрагивающую. Она ничего ему не расскажет, и Лили запретит что-либо говорить. Пускай думает, что у нее был приступ истерики, что она напилась, и сама побила чашку. Другое дело, что он не поверит. Но правды она все равно не скажет. Нет. Она не предаст свою хрустальную душу еще раз.
***(Нарцисса)
Гостиная Блэк-холла радовала глаз своей темнотой, нарушаемой лишь светом подернутых пеплом углей в камине... Стекла раскиданных бутылок и разбитых фужеров красиво мерцали при свете луны... В комнате было холодно - подернутые седой пленочкой краснеющие остатки дров не давали тепла вообще. Открытое окно шумно хлопало распахнутыми настежь ставнями, ветер поднимал занавески, вовлекая их в странный и только ему понятный танец... Тихой змейкой серебрилась в свете луны лужицей лежащая на зеленом ковре сброшенная шаль. Около двери еще слабо трепыхались периодически шевелимые сквозняком отнесенные к порогу обрезки фотографий. Почти идеальная картина. Нарциссе все равно. Она вздрагивает от холода и еле сдерживаемых судорожных всхлипов. Она сидит на полу, уперевшись рукой в обломки своей волшебной палочки. Для нее сейчас не существует никого вокруг - она погружена в собственное горе. Мой олененок... Я не могу тебя забрать. Я не могу тебя спасти, не могу уберечь, не могу помочь! Я ничего не могу... Я бессильна без этого куска полированного дерева... Пальцы потянулись к лежащей около обломков бутылке, открытой и почти пустой. Пить не стала. Вместо этого изо всех сил запустила произведение стекольщика в окно. Спустя пару секунд внизу раздался жалобный звон. Вот и ее мир разбился с усилия одного человека. Нарцисса уже не плакала. Слезы высохли. Стало смешно. И очень больно. Как легко разрушить чью-то жизнь. Дзынь - и ее уже нет. Нет... Смешно... Очередная истерика. После уходы Андромеды такое стало повторяться все чаще. Раньше истерики топились в огневиски и звукоизоляционных чарах. И жизнь этой грязнокровки и ее чистокровного дружка можно разрушить также. Вспышка - и нету. Дзынь-дзынь... Звучали в мыслях разбитые осколки, соединяясь и разбиваясь вновь. Нарцисса сидела на полу и, запрокинув голову назад, смеялась. Безумно. Так, как смеялась Беллатрикс, когда убила свою первую жертву. Так смеялась она, когда они после этого укладывали ее на кровать и прижимались к ней. Они - трое. Были когда-то. И наше единство тоже - дзынь... И жизни наши тоже так - дзынь... Их кто-то выкинет в окошко и - дзынь... Все мы разлетимся, как эти чертовы осколки, все... Громкий хлопок аппарации и тяжелая тишина, нарушаемая лишь шелестом занавесок.

Тем, кто имел терпение дочитать до конца: немалое количество слов "грязнокровка" и огромное количество многоточий в постах Цисс - так и задумано. Что-то вроде акцента на всеобщей неопределенности и социальных противоречиях.

Отредактировано Margaret Av. Cresswell (2009-08-29 14:21:51)