Автор: Persefona (Eistir)
Название: Ты – мое будущее. В любом варианте.
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance, angst
Персонажи: Люциус Малфой, Рабастан Лестрейндж, Андромеда Тонкс
Пейринг: ЛМ/РЛ
Бета: нету, но если появится, сообщу
Статус: закончен
Дисклаймер: все права принадлежат тете Ро.
Предупреждение: смертей много.
Примечание: Фанфик написан благодаря певице Regina Spektor и ее песне «Machine»
Краткое содержание: Разные вариации прошлого, настоящего и будущего.
Посвящается: Люциусу Абрахасу Малфою (мой вдохновитель)

[Ты – мое будущее. В любом варианте]

Я закрываю глаза. Чтобы видеть мне не нужно, чтобы они были открыты. Достаточно чувствовать тебя рядом, вдыхать твой пьянящий аромат, просто знать, что ты со мной, на расстоянии пяти сантиметров.

* * *

My eyes are bi-focal
My hands are sub-jointed
I live in the future
In my pre-war apartment.

Рабастан тихонько открыл дверь и, чуть слышно, зашел в свою квартиру. Зачем тихо? Просто уже слишком поздно, ночь на дворе и он боится разбудить своим вторжением Андромеду. Она наверняка уже видит десятый сон, такой красочный, такой нереальный, но такой радужный.
Рабастан снимает ботинки, бросает на пол черную мантию, плотно закрывает дверь. Он пьян немного. Сегодня он с коллегами по департаменту отмечал какое-то удачно завершенное дело. В последнее время ему везет на работе: слишком хорошо он научился изменять людям память. Так что его даже повысили. Да, по этому поводу и была вечеринка. Забавно… Рабастан всегда думал, что станет аврором. Борьба, сражения, словом, веселая жизнь должна была его ожидать. Но нет. Он стал стирателем памяти. Тоже очень полезный навык. Хоть и нет войны, в последнее время участились случаи нападений на магглов, а это требует профессиональных работников. Таких, каким является  Рабастан Сигнус Лестрейндж.
Мужчина проходит в небольшую комнату, зажигает свет. Открывает один из шкафчиков, достает оттуда бутылку виски и стакан. Наполняет его, ставит бутылку на стол, сам садится в кресло. Свет странным образом преломляется в жидкости цвета янтаря и Рабастану кажется, что на дне стакана он найдет ответы на все свои вопросы. Он отпивает немного виски, откидывает голову на спинку кресла и закрывает глаза.
Перед глазами мелькают картинки прошлого, воспоминания. Он просматривает их, будто кинопленку. Усмехается. Потому что ему сложно выдавить из себя улыбку, а усмешка получается слишком уж вымученной… Иногда он готов поклясться, что был бы рад, если бы началась война. Тогда он бросил бы всех, кто есть сейчас в его жизни.
Эту жалкую лондонскую квартирку.
Здесь очень уютно вечерами, когда Андромеда встречает его, уставшего и измученного, с радостной улыбкой на губах. Она кормит его вкусным ужином и делится впечатлениями о том, что нового произошло в ее маленькой кофейне, которая расположена в Диагон-алее. Спрашивает его о том, как прошел день и он с измученной улыбкой рассказывает ей о своем последнем деле. Темнеет. Меда зажигает несколько свечей и гасит свет. Разливает вино по бокалам, садится рядом с Рабастаном, кладет голову на его плечо и рассказывает что-то о своей крестнице. Он обнимает свою драгоценную Андромеду. Слушает ее внимательно, но молчит, не говорит ничего в ответ. Через некоторое время Меда замолкает, следя за потрескивающем пламенем одной из свечей и Рабастан не пытается возобновить разговор. Им хорошо молчать вместе.
Эту никчемную работу.
Он получил ее случайно скорее. Никогда не стремился заниматься подобным. У него скучная работа. Ни битв, ни опасности, ни секретности. Его вызывают тогда, когда нужно замести следы. Он произносит заветное «Obliviate» и человек забывает то, что с ним случилось. Потом Рабастан совершает еще какие-то манипуляции с памятью: и пустота в мозгу «клиента» заполняется красочными моментами. Рабастан не придумывает их сам, он просто восстанавливает в памяти человека нечто давно забытое, но приятное.

Рабастан отпивает немного виски, ставит полупустой стакан на стол. Достает из кармана штанов пачку сигарет и зажигалку. Достает одну сигарету, пачку кладет на стол. Задумчиво вертит свое «успокоительное» в руке.
Иногда он готов поклясться, что был бы рад, если бы началась война. Тогда он бросил бы всех, кто есть сейчас в его жизни.
Андромеду.
Она милая и заботливая. Красивая и когда-то изысканная, сейчас она просто приветливая жена. Она нравится многим и могла бы найти себе кого-то получше, чем Рабастан. Того, кто уделял бы ей больше ласки и внимания. Стэн дорожит ею, но не испытывает к ней никаких чувств, кроме благодарности. Он не любит ее и она это знает, но ее светлого чувства хватает на них обоих.
Рудольфуса.
Ненавистный брат, вечно пытающийся манипулировать жизнью младшего. Он и Белла – вечные наставители на путь истинный, только раздражают Рабастана своей напыщенностью. Для Руди Стэн и Меда просто отщепенцы, предатели рода. Потому они и не живут в шикарном особняке Лестрейнджей. Потому что захотели свободы, захотели отойти от традиций, сбежать от безликого мира магической аристократии.

Рабастан закуривает, с жадностью затягивается, будто это – его последняя в жизни сигарета. Только одного человека в жизни он не смог бы вычеркнуть из своей жизни, но если было бы необходимо – отдал бы за него жизнь. Кажется, слишком громкие слова. Особенно по отношению к человеку, который относит тебя к ряду знакомых и не более.
Глупо.
Рабастан тушит сигарету: она погибает в стеклянной пепельнице. Выключает свет и выходит из комнаты. Тихо пробирается в спальню, но останавливается на пороге. Смотрит на милое личико Андромеды, чуть нахмуренное: видно снится что-то загадочное, требующее ответов, которых у нее нет. Бледный свет луны освещает лицо и волосы женщины. На мгновение Рабастану кажется, что на его постели сейчас мирно спит вовсе не Меда. Черные, как смоль волосы, вдруг стали платиновым шелком. Рабастан смотрит в расплавленное серебро глаз и растворяется в нем.
Люциус…
-Милый, ты вернулся? Все хорошо?
Рабастан часто моргает и несколько раз мотает головой, прогоняя видение. Смотрит туда, где минуту назад ему померещилось наваждение – Люциус Абрахас Малфой. Андромеда смотрит непонимающе в ожидании ответа. Мгновение – и Стэн приходит в себя. Подходит к Андромеде, нежно целует в висок и тихо произносит:
-Да, олененок, я дома. Все замечательно.
Наглая ложь в глаза.

* * *
And I count all my blessings
I have friends in high places
And I'm upgraded daily
All my wires without traces.

Демон. Он проносится между рядов авроров, неся с собой смерть, боль и страдание. Они проиграют, если он проиграет. Он не оставит их в живых, никогда. Они пойдут за ним в могилу. Эта последняя битва при Хогвартсе обернется светлой стороне слишком дорого. Он не оставит в живых никого из тех, кто утверждает, что сражается за «правильные» идеи. Он уничтожит их. Рабастан Лестрейндж. Машина для убийства. Демон Смерти. Слишком много крови. Слишком много боли. Слишком много страха. Но он не остановится. Он не боится больше никого и ему больше не за кого боятся вовсе.
Рудольфус.
Брат-управитель. Он дал ему смысл жизни. С его легкой подачи Рабастан оказался в министерстве магии. Благодаря его протекции он стал пожирателем смерти. Единственный, кто верил в то, что организация восстановит в младшем Лестрейндже стальной стержень самообладания. Единственный, кто не ошибся в выборе защитника.
Пал под заклинаниями Нимфадоры Тонкс и Ремуса Люпина. Предательница крови и жалкое ничтожество-оборотень.
-Ласум Бонус!
Яростный крик Демона нависает над толпой. Оборотень падает у ног своей розоволосой подружки. В ответ на вопль Нимфадоры при виде вывороченных наизнанку костей Люпина, на лице Рабастана появляется хищная ухмылка. Без какого-либо колебания Демон направляет свою палочку на дочь Андромеды. Чуть слышное «Avada Kedavra» и юная Тонкс падает замертво.
Рабастан едва успевает уклонится от летящего в него смертоносного заклинания. Он поворачивается: Андромеда. Он смог убить ее дочь, но ее саму тронуть не посмеет. Что же теперь, погибать вот так, из чистого благородства?! Бежать? Нет, никогда…
- Кавеа!
В мгновение ока Андромеда оказалась в клетке из языков пламени. Отлично сработано, Долохов. Похоже, сегодня Рабастана берегут высшие силы.
И он не остановится. Он не боится больше никого и ему больше не за кого боятся вовсе.
Астория.
Его маленькая девочка, его юная прекрасная леди, любимая крестница. Он так мало ее видел из-за Азкабана, так мало провел с ней времени. А они украли ее у него! Украли, как последние подонки, утащили ее жизнь с собой в ад. И вот теперь ее остекленевший взгляд направлен на зачарованный потолок и в нем читается изумление, будто она всегда верила в то, что смерть внезапна… Любая другая смерть, но только не ее.
-Авада Кедавра! Круцио! Сектумсемпра!
Демон не щадит никого. Его ярость, словно вихрь, заполняет атмосферу и она оседает в воздухе смертельным ядом заклинаний. Он мстит. Он в бешенстве. Он потерял тех, кто был ему дорог. Ему некого больше терять, а им больше некого забрать на тот свет. Только одного…
-Люциус!
Рабастан бросается в сторону, на ходу ставит щит между Малфоем и несколькими аврорами. Блондин отклоняется от посылаемых в него заклинаний, но один из красных лучей все же задевает его: на бледной коже щеки появляются алые капли крови.
-Улкус!
Слова Демона превращаются в шипение. Волшебник, на которого была направлена палочка падает. Все его тело покрывают страшные кровоточащие, гниющие язвы. Он не жилец. Все эти маги отправятся на тот свет за то, что посмели посягнуть на единственного из дорогих Лестрейнджу людей, кто пока жив.
Люциус ухмыляется: «благодарю».
«Только не умирай», - отвечает ему взглядом Рабастан и уносится ураганам крушить врагов, поражать каждого, кто станет противостоять ему.
Ненадолго.

* * *
I collect my moments
Into a correspondence
With a mightier power
Who just lacks my perspectives
And who lacks my organics
And who covets my defense
And I'm downloaded daily
I am part of a composite.
Everything's provided
Consummate consumer
Part of worldly taking
Apart from worldly troubles.

Вот уже который день, которую неделю, который месяц он просыпается на рассвете. Не важно, какое сейчас время года, какая погода, устал ли он, хочет ли спать, донимали ли его кошмары, что приходят в его сновидения с периодичностью раз в два дня. Он просыпается на рассвете и наблюдает сквозь зарешеченное окно своей камеры за небом. Здесь оно почти не меняется. Серое, мрачное, безграничное, печальное, тоскующее и зовущее в свои объятия, это небо не знает радости солнечных лучей, что озаряют облака своим светом, придают краски земле, заставляют улыбаться прохожих, спешащих по делам. Но здесь, в этом проклятом месте, нет ни облаков, ни занятых прохожих – только угрюмое небо и свинцовые тучи дождя. Но он все равно наблюдает за небом в то время, когда остальные люди могут наблюдать рассвет. Он смотрит на небо и в голову лезут мысли. Несчастливые, грустные, тоскливые мысли. Как предвестники очередного «сеанса любви» с дементором – стражем Азкабана: ненасытного, чужеродного, мерзкого подобия на живое существо.
Рабастан наблюдает за торопливым бегом туч и он напоминает ему прошлую жизнь младшего Лестрейнджа. Тоже бесконечный бег. Никаких остановок – нет, некогда, незачем, не сейчас, потом, позже. А теперь… Только и остается думать о том, что было, лелея каждое хорошее воспоминание. Их остается мало, их убивают, высасывают, достают из самых глубин души и с каждым днем становится все сложнее и сложнее сопротивляться подступающему страху.
«Неужели ты боишься чего-то?» - задает сам себе вопрос узник и уже знает на него ответ. Он боится. Больше никогда не увидеть солнца, не ощутить свободы, не почувствовать на себе пристальный взгляд  глаз расплавленного серебра.
Ему хочется научиться летать, но это невозможно и он боится сломаться под напором серой однородной массы скуки, боли и отчаяния, что волнами подступает каждый раз, когда к нему приближается дементор и Рабастан, будто кто-то посторонний, отстраненно прислушивается к собственным стонам.
Любой другой бы уже давно сдался бы. Но только не Рабастан Лестранж. Он будет бороться до конца, до последнего вдоха. Потому что у него есть еще незавершенные дела в том, реальном мире, а не в этой вымышленной клетке собственной искалеченной души. Потому что у него есть ради кого бороться за собственную душу. Потому что эта душа хранит в себе воспоминания. Нежный шелк платиновых волос и слова, что бархатный голос нашептывал ему на ухо, робкий нежный поцелуй, словно крылья бабочки и длинные зашифрованные письма.
Вот уже который день, которую неделю, который месяц он просыпается на рассвете. Не важно, какое сейчас время года, какая погода, устал ли он, хочет ли спать, донимали ли его кошмары, что приходят в его сновидения с периодичностью раз в два дня. Он просыпается на рассвете, чтобы наблюдать за небом сквозь зарешеченное окно своей камеры и ищет в небе намеки на изменение бессменной картины. И находит. Скоро, уже очень скоро он сможет освободиться, отомстить. Придти к нему и заново научится жить.
-Я чувствую, - шепчет себе Рабастан и только одна надежда, которую дарит ему серое небо, похожее на омут глаз любимого, не позволяет Лестранжу свихнуться окончательно.

* * *
Living in your pre-war apartment
Soon to be your post-war apartment
And you live in the future
And the future
It's here
It's bright
It's now.

Побег. Наконец-то долгожданная свобода. Забавно. Он столько лет провел в Азкабане, но из всех сбежавших узников он – единственный, кто точно знает, что его ждут. Единственный, кто знает, куда идти.

Рабастан тихонько открыл дверь и, чуть слышно, зашел в свою квартиру. Зачем тихо? Просто уже слишком поздно, ночь на дворе и он боится разбудить своим вторжением призраков прошлого. Иногда они посещают его, захватывают в свой плен. Тогда ему хочется выпить и забыться. Ему мерещатся плачущие дети, остекленевшие глаза Астории, ухмылка, застывшая на глазах Рудольфуса. Он видит серебристые глаза, полные боли и отчаяния и Лестрейнджу хочется провалиться сквозь землю. Ему ненавистна боль в ЕГО глазах. Он поклялся больше никогда не дать ЕМУ чувствовать печаль. И эти призраки быстро отступают, ведь у Рабастана  есть лекарство. Его благословение и проклятье. Его Нежный Бес и Жестокий Ангел. Но ОН принадлежит только Стэну и больше никому на свете.
Прошло уже, наверное, пять лет. А может быть даже шесть, после того как Темный Лорд пал. Многих убили, многие не справились с ношей и добровольно отправились в Преисподнюю. А они умудрились сбежать.
-Ты ведь не думаешь, что можешь просто так ввалиться в квартиру и я не почувствую твоего присутствия? – знакомый насмешливый голос заставляет Рабастана улыбнуться. Сильные руки оплетают тело стирателя памяти и он готов раствориться в этом объятии, провести так, стоя рядом с любимым человеком, всю оставшуюся жизнь.
-Нет, Люциус, я так не думаю.
Они стоят так, молча, всего несколько секунд. Люциус целует Рабастана и увлекает за собой в комнату. Они проводят вместе ночь. А после… после остается дурманящий привкус весны на губах, аромат фиалок, который неизменно ассоциируется с Люциусом, дрожь от влажных дорожек из поцелуев и упоение от осознания, что Малфой здесь, рядом.
Я закрываю глаза. Чтобы видеть мне не нужно, чтобы они были открыты. Достаточно чувствовать тебя рядом, вдыхать твой пьянящий аромат, просто знать, что ты со мной, на расстоянии пяти сантиметров.
Люциус потягивается и закуривает сигарету. Медленно втягивает в легкие дым, пытаясь запомнить каждую секунду мирной жизни. Рабастан накрывает его ладонь своей и улыбается. Он знает о чем думает его друг и любовник.
Он думает о том, что потерял всех близких в проклятой войне. В сражениях за красноглазого монстра он чуть было не потерял и себя самого, но Рабастан оказался рядом, словно хранитель его обезображенной жизни. Он вызволил его из пелены гнева, освободил от завесы ярости.
Люциус думает о том, что все могло сложиться иначе и тогда, возможно, к нему во сны не приходили бы глаза убитых им невинных.
Он вспоминает то, что совершил, но сожалеет лишь о том, что не смог уберечь своих детей. Драко, Блейз, Астория… Они пали. Их забрали. И Люциус не может себе этого простить. Как и сам Рабастан.
Люциус поворачивается на бок, его голова ложится на грудь Лестрейнджа и блондин закрывает глаза. Рабастан обнимает любовника. Он знает о чем тот сейчас думает.
Люциус думает о том, что им чудом удалось спастись в битве при Хогвартсе. Что они невероятным образом смогли сбежать от преследователей. Что очень предусмотрительно было купить эту квартиру в центре Праги, потому что  именно в эту часть Европы британские «каратели» боятся соваться больше всего.
Люциус думает, что здесь, наконец и Рабастан, и он сам наконец начали новую жизнь. Как было бы до войны, но на самом деле после нее. Или как если бы войны не было вовсе. Хотя он прекрасно осознает, что если бы не было этой войны, не было так и этой размеренной жизни, наполненной любовью, лаской и доверием. Он понимает это также, как и то, что призраки прошлого никогда не оставят их в покое.
Люциус тяжело вздыхает и Рабастан, прижимая его ближе к себе, произносит, вкладывая в небольшую фразу все, что он чувствует, но никто не поведает Люциусу:
-Не думай о прошлом, любовь моя. Оно позади и оно не постучится больше в твои двери. Потому что я рядом, а ты – мое будущее. Веришь?
Люциус кивает и улыбается. Рабастан чувствует его улыбку и ему становится на душе легко и беззаботно. Они стали друг для друга исцелением.
Люблю.