1.
Пол, подрагивающий под ногами, роскошь тёплого уюта мягкого сиденья, тонкие чёрные силуэты деревьев в предвечерней дымке и классически-серое, как лёд, небо Туманного Альбиона за окном в каплях мелкого дождя. Серое, как лёд едва отражающихся в стекле глаз.
Экипаж, запряжённый парой фестралов, с непривычной быстротой катил по размытой дороге. Звери разворачивали мощные чёрные крылья и вскидывали головы – им не терпелось подняться в воздух, но тонкая упряжь дразнила их, удерживая на земле. Люциус Малфой небрежно откинулся на мягком сиденье в позе человека, который знает, как сногсшибательно он выглядит со стороны, пусть даже на него никто и не смотрит, - как сейчас. Его длинные аристократичные пальцы в тонкой чёрной коже перчаток рассеянно ласкали холодный металл головы змеи на трости – привычный жест, который, - единственный, наверное, - выдавал в нём какое-нибудь чувство, будь то раздражение, удовлетворение или просто скучающее равнодушие. Вряд ли он видел разворачивающийся за окном однообразный пейзаж хогвартских окрестностей. Ничего хорошего не предвещающая улыбка пряталась где-то на его губах, и можно было с уверенностью сказать, что едва ли он едет только для присутствия на церемонии объявления Трёх Волшебников по приглашению Министра. И что о настоящей цели его визита этот Министр даже не догадывается…
Пока.
Пара фестралов, храпя и фыркая, остановилась у ворот замка, нетерпеливо переступая по заиндевелой земле и распуская чёрные крылья. Дверца экипажа с щелчком открылась, и на землю опустилась трость. За ней нога. Потом другая. Люциус медленно поднял взгляд на резкие чёрные очертания башен в опаловом вечернем небе. Его губ коснулась улыбка – необъяснимая, невольная, она всегда придавала его надменному лицу какое-то кошачье выражение, - словно он знает что-то такое, о чём другие могут только догадываться, и страшно этим доволен. Один из фестралов порывисто вскинулся на задние копыта и свирепо лязгнул драконьими клыками, злобно глядя на него ярко-белыми, без зрачков, глазами. Его разгорячила долгая скачка по ясному осеннему холоду, – какой бывает только в английский сентябрьский вечер. Люциус перевёл взгляд на жеребца и невозмутимо, уверенно провёл рукой в перчатке по его холке, пробежав пальцами сквозь жёсткую чёрную гриву. Храп превратился в рычание, фестрал встал на дыбы, нацелясь ударить человека в грудь мощными передними копытами со смертоносными когтями, но Малфой легко перехватил тонкую упряжь и решительно рванул её к себе. Зверь тяжело упал копытами в мёрзлую землю, шумно дыша и косясь на него немигающими, пугающе свирепыми глазами. Люциус властно притянул ближе опасную морду жеребца и чуть заметно оскалился, насмешливо глядя прямо ему в глаза. Только безумец мог дразнить разозлённого фестрала, но - ни тени страха не было на его лице, разве только самоуверенный азарт человека, привыкшего к власти. Конь взвизгнул почти по-кошачьи и щёлкнул блеснувшими узкими клыками; Люциус с усмешкой сжал рукой его челюсти и как-то легко, непринуждённо оттолкнул от себя голову жеребца, словно играл с домашней собакой, но никак не с непредсказуемым, почти диким озлобленным хищником. Через секунду фестрал рванулся в упряжи, так что дрогнул в размытой колее экипаж позади него, но Малфой уже невозмутимо повернулся к нему спиной, словно не знал, что нет ничего опаснее, и направился к тяжёлым дубовым дверям замка. Зверь зарычал ему вслед, раздирая когтями передних копыт замёрзшую землю, но Люциус не обернулся, неторопливо поднялся по каменным ступеням, и, войдя внутрь, закрыл за собой дверь.
Фестрал злобно фыркнул, зазвенев упряжью, и презрительно отвернулся.

***
В холле, залитом мягким золотистым светом, шумела толпа студентов, собравшихся рваными группами. На нижних ступенях лестницы о чём-то переговаривались деканы, и Люциус с насмешливым любопытством бросил взгляд в их сторону. Разумеется, его среди них нет. Он и не ожидал его там увидеть… Впрочем, у него ещё есть время. К тому же ему не особенно хотелось увидеть его именно здесь.
В тени главной лестницы собрались слизеринцы. Люциус обежал их глазами и, конечно, сразу заметил Драко, окружённого самой большой компанией. Тебе далеко до отца, но… кое-где удачные шаги ты уже делаешь. Не буду тебе мешать…
- Здравствуйте, Люциус.
Он обернулся.
- А-а… - Малфой тут же расплылся в великолепной улыбке. – Добрый вечер, директор. Как идут дела в Вашей замечательной школе? Всё в порядке, я надеюсь?
- Благодарю Вас, - холодно ответил Дамблдор. – Всё в порядке.
- В таком случае позвольте спросить, когда же…
- Церемония начнётся с минуты на минуту, мы ждём наших гостей… Кстати, сразу должен заметить, что среди них директриса Бобатона Олимпия Максим и директор Дурмстранга Игорь Каркаров, которых…
- Интересно, что же на самом деле привело тебя сюда, дружище Игорь?... – почти неслышно произнёс Люциус, глядя куда-то мимо Дамблдора с опасной, мстительной улыбкой.
- Простите?
Он быстро вернул взгляд, надев вежливо-заинтересованное лицо.
- Нет-нет, директор, продолжайте.
Дамблдор несколько секунд испытующе смотрел на него, но Люциус давно привык скрывать свой взгляд от чужих глаз, отчего он становился именно тем, непроницаемо-ледяным.
-… которых я считаю нашими наиболее уважаемыми гостями и рекомендую Вам вести себя с ними… подобающим образом.
«О, Лорд, ты ещё будешь меня учить?!..»
- Ну разумеется, - он улыбнулся с едва заметной тенью иронии. По голубому со сталью взгляду Дамблдора нельзя было сказать, заметил он её или нет.
- А пока можете подождать в Большом Зале вместе с преподавателями… у профессора Снейпа, кажется, есть к Вам разговор, - директор, казалось, чуть заметно холодно прищурился.
«Только не надо делать такой вид, будто ты всё знаешь!..»
- Вообще-то это у меня к нему разговор. Но Вам большое спасибо.
Они молчали несколько секунд. Трудно было сказать, в чьём взгляде было больше ледяного яда, который должен был быть сдержан. Пока. Люциус слегка удивлённо поднял брови, выжидательно глядя на Дамблдора.
- Вы хотите сказать ещё что-нибудь? – поинтересовался он.
- Если понадобится, мы сможем поговорить и позже. А сейчас я попрошу Вас пройти в Зал.
- С удовольствием.
Он просто не смог скрыть несравненного сарказма.

***
…Не вмешивайся в то, чего не понимаешь, Дамблдор. Не буди спящего василиска.
Пока – спящего.
Малфой неторопливо поднялся по мраморной лестнице и вошёл в гостеприимно распахнутые двери красного дерева, окинув привычным взглядом просторную роскошь высоких стен и бесконечного потолка в мягком золоте свечей. Преподаватели, старосты, привидения… А вот и он. Хотя если бы Люциус не знал, что он здесь, то никогда бы его не заметил…
…Снейп – чёрная кошка в тёмной комнате.
Люциус подошёл к нему с опаской, как приближаются к ядовитой змее, пока не зная, как та себя поведёт. Но Снейп был не опаснее, чем обычно – разве что немного усталым и оттого, как всегда, озлобленным.
- Ну что, дружище, - с обычной самодовольной улыбкой протянул Люциус, как будто это не один из первых Пожирателей Смерти впервые за тринадцать лет встретил своего бывшего союзника-предателя, - захотелось повидать старого приятеля? – Он привычным движением головы откинул назад серебристую прядь, с удовлетворением заметив, как раздражённо сжал губы Снейп.
- У этих стен есть уши, Малфой, - негромко сказал он. – И пока не началась эта чёртова церемония, я бы хотел перекинуться со старым приятелем парой слов, которые его заинтересуют… Если только он хотя бы на минуту перестанет рисоваться и соизволит выслушать своего… незадачливого коллегу.
Люциус старательно стёр с лица невольную улыбку, пытаясь сделать вид серьёзного человека, но всё равно не смог заставить исчезнуть выражение неизменной самодовольной насмешки.
- Ну-у, неужели наш незадачливый коллега не рад меня видеть? – он всё-таки не смог удержаться от бесподобной улыбки; Снейп постепенно становился всё более раздражённым, глядя на него с явной неприязнью.
- Ладно, - Люциус откровенно нагло улыбался, чем ещё больше выводил Снейпа из себя. – Знаешь, мы ведь давно не виделись, и держу пари, тебе есть, что рассказать… Я даже догадываюсь, что именно…
___

…Великолепно. Потрясающе. Чудесно. Просто замечательно. Всё-таки он не зря посоветовал Лорду направить в Хогвартс Снепйа… Он, конечно, злобный, как волк-одиночка, и опасный, как разозлённая кобра, но – Люциус знал ещё лишь одного человека, способного к такой тонкой игре масок… игре обмана… этим человеком был он сам. Только он уже играл свою роль – уважаемого сотрудника Министерства, примерного семьянина и вполне обеспеченного аристократа… впрочем, последнее было чистой правдой, но всё остальное - лишь очень искусной маской. Всё-таки действительно, разумнее было послать к Дамблдору, этому треклятому любителю совать свой длинный нос не в свои дела, именно Снейпа… скрытный и замкнутый, он как нельзя лучше подходил для того, чтобы незаметно делать своё дело. В отличие от него, Люциуса Малфоя, который был для этого слишком заметным… Впрочем, нельзя было сказать, что ему это очень мешало. Напротив, по сравнению со Снейпом, это давало ему множество недоступных ему преимуществ. Долгое время являвшихся предметом молчаливой ненавидящей зависти Снейпа…
Люциус пребывал в отличном расположении духа, но в Зале ему было невыносимо скучно. Нужно было как-то развлечься – его превосходное настроение просто требовало какой-нибудь выходки аристократа, позволительной только ему шалости... Шумная толпа студентов в чёрных мантиях растеклась по факультетским столам и теперь гудела, как пчелиный улей, переговариваясь друг с другом. Люциус рассеянно скользил по ним взглядом… Гриффиндор… ну нет, если он хочет развлечься по-настоящему, ему стоит сразу отвернуться от стола Гриффиндора. Он всё-таки поймал взгляд Гермионы Грэйнджер... Было бы, конечно, забавно… но не было ещё той грязнокровки, какой бы сногсшибательной она ни была, которая смогла бы соблазнить его. Сказка о леди и бродяге давно развеяна. Точнее, о лорде и дворняге…
Малфой ответил ей неподражаемой усмешкой. Девушка вспыхнула и поспешно уткнулась в тарелку. «Этого ещё не хватало», - безусловно подумала она. Просто.
Он улыбнулся.
Хаффлпафф… наш будущий чемпион Седрик Диггори – папаша Амос уже обо всём договорился в Министерстве… Фаджу так просто завязать глаза… лентой чистого золота… он сам в это не раз убеждался… пара щебечущих подружек – ни единой мысли в глазах… Нда-а, все они один лучше другого оправдывали репутацию своего факультета…
Слизерин. Это даже неинтересно. Он знает их всех как свои пять пальцев. Среди них студенты Дурмстранга – настороженные, молчаливые болгары… Я слишком хорошо узнаю тебя, дружище Игорь… Рэйвенкло… уже интереснее… студентки Хогвартса… нет, эта точно не студентка – ей явно далеко до учёбы… три парня косятся на дальний конец стола… а в дальнем конце стола у нас…
Бобатон!
Люциус едва не замурлыкал от удовольствия – вот где его добыча! Такие по-детски наивные и смешливые девчонки с вовсе недетским блеском в глазах… чистая французская кровь на губах и быстрые откровенные взгляды… Теперь он с подсознательным интересом останавливался взглядом на каждой из них – интересно, как они…
Большинство вообще ничего не замечали, поглощённые изучением парней с соседнего слизеринского стола. Непостоянные, бестолковые – они уже надоели ему до отвращения. Кто-то чувствовал холодный, серебристый взгляд, касающийся спины или волос, но, увидев, кому он принадлежал, фыркали и (…/или) принимались ожесточённо шептаться с соседками. До невыносимой пошлости женственные и панически боящиеся одиночества… можно, конечно, было выбрать жертвой одну из них… Снова старый сценарий и эти слёзы через пару дней, назойливые бездарные записки?... Люциус с отвращением приподнял губу – как ему это вообще пришло в голову?... Вот девочки-камелии, это видно по их глазам и даже движениям – они слишком заметны… Когда-то они даже были его увлечением, но… наскучили так же быстро, как все остальные.
Француженки… как же они одинаковы за кажущимся разнообразием… И вдруг одна из них привлекла его внимание.
Он ещё не видел её лица, но – что-то особенное было в её незаметно волнистых волосах, отливавших серебром на светлом шарфе вокруг шеи, в мягкости жестов изысканной французской кошечки… А потом она обернулась к сидящей рядом подружке с чёрным, истинно французским каре, и словно когда-то давно знакомые когти с наслаждением впились в память – такой была и она, когда он впервые её увидел: молодая игривая стерва с синим льдом в глазах, похожих на глаза сиамской кошки, и стайкой неизменных платиновых бликов в волосах… ещё не та светская львица, какой она стала теперь, но – Цисса Блэк, та, которой принадлежал первый взгляд, поразивший самого Люциуса Малфоя… и в ней была та самая Beaute de Diable, как её называют французы, – красота Дьявола, красота 17-ти летней девушки, красота, способная обратить на себя даже его избалованное внимание…
Он слегка склонил голову, неторопливо проведя взглядом по её волосам… они особенно нравились ему… странно… и интересно, как же эта кошечка посмотрит в его глаза…

***
…«Ну, что ты так на меня уставился?»
Она снисходительно улыбалась. С другого стола на неё восхищённым и довольно недвусмысленным взглядом пялился слизеринский парень.
«Да ты… ты великолепная!»
«Надо же, и ты заметил», - бесстрастно подумала она и повернулась к сидящей рядом подружке-брюнетке Мишель; слизеринец потерял для неё всякий интерес.
…И в этот самый момент она почувствовала; ещё не зная, что именно – словно неясное ощущение человека в тёмном лесу, которому кажется, что из мрака за ним следят глаза зверя. Она быстро оглянулась – парень всё ещё смотрел на неё, но это было похоже скорее на взгляд кота, трущегося о ноги хозяйки, чтобы она дала ему сметаны. Ещё пара взглядов – уже привычное ей тупое, лишённое эмоций, животное глазение, но это…
Она беспомощно, растерянно перебегала с одного стола на другой, но нет – глаза зверя были не здесь… И вдруг она замерла, остановив взгляд на полу. Потом медленно подняла его – к преподавательскому столу.
Он был там. И невозмутимо, лениво, нагло смотрел на неё – глазами, похожими на глаза растянувшегося в тени снежного барса. Тот самый зверь… самоуверенный хищник… опытный охотник… и редкий самоуверенный эгоист… что вопреки всему ей неожиданно понравилось…
Она вдруг почувствовала, как по телу медленно прокатилась щекочущая волна лёгкого, невольного смущения и известного одним только девушкам внезапного желания поиграть, так похожего на желание игривой кошечки позабавиться с блестящим бантиком. Или ещё лучше – подразнить из-за решётки голодного ягуара… и убежать. Но она тут же поняла, что теперь это не получится. Не получится так, как всегда. Вообще не получится. Просто поняла.
По его взгляду.
Потому что было яснее ясного, что он давно привык играть с такими кошечками. И явно не только домашними… незаметно заманивая их за решётку той самой клетки с голодным ягуаром…
Она вдруг чего-то испугалась. Была ли это львиная привычка к власти в его глазах, надменная самоуверенность или непроницаемый лёд, но она вдруг почувствовала себя не обольстительной красоткой, а девочкой-первоклассницей перед мастером… И, кажется, ей это даже…
«…Эй, Флер! Сейчас же прекрати! Отвернись, сию же минуту, иначе ввяжешься в очень опасную игру! Неужели ты ещё не поняла, с кем имеешь дело?!...»
Но – дьявол! – она не хотела отвести взгляд… не могла… и не хотела…
А он улыбнулся, и… Флер вспыхнула, поняв, что прятаться уже нет смысла – когда он протянул руку к одному из лежащих на столе персиков, осторожно взял его тонкими пальцами, - на дорогом кольце блеснул золотой блик, - и словно задумчиво оглядел его; потом вскинул на неё пронзительные глаза, не сводя с неё хищного взгляда, поднёс персик к губам и медленно, почти незаметно провёл кончиком языка по его золотистому бархату…
Флер невольно закусила губку, и в её синих, как лёд, глазах, неожиданно для неё самой начали разгораться опасные искорки…
Люциус явно заметил их, и теперь уже уверенно, медленно впился в нежную, сочную мякоть – настойчивым, властным движением… она чувствовала, что он держит её в лапах так же легко, как кот, играющий с пойманной мышью, прекрасно понимала, что безнадёжно попалась, но ничего… не хотела с этим сделать… не хотела, не хотела…
От него не ускользнуло это выражение её блестящих глаз, и он удовлетворённо улыбнулся, едва заметно проведя языком по губам… О дьявол, неужели она могла так хотеть человека, которого видит всего пять минут в жизни?!..
…- Чемпион Бобатона – Флер Делакур!
Кто-то, кажется, Мишель, толкнул её локтем в бок, и она обернулась рывком, как просыпаются от глубокого сна.
- Что?... В чём дело?… Я… Не может быть!
Но она была Одной из Трёх, директор Хогвартса указал ей на дверь за преподавательским столом, хотя она смотрела вовсе не на него…
Но его уже не было за столом. Как не было и нигде рядом.
Она опасно блеснула глазами.
Ещё увидимся. Обещаю.
Она развернулась и уверенно вошла в полутёмную комнату с камином под стихающие аплодисменты.
___

…Флер остановилась у высокого узкого окна, через которое проникал уже еле заметный рыжий вечерний свет, и невидящим взглядом уставилась на своё призрачное пыльное отражение в стекле. Ей почему-то не хотелось ни дурачиться сегодня с Мишель и остальными, ни идти на свидание с Роджером… почему-то не хотелось… почему же…
Неторопливые шаги за углом. Она вздрогнула. В этом коридоре никого, кроме неё, не было. И её как-то не хотелось встретить здесь кого-нибудь… особенно… особенно его, в чём она не хотела себе признаваться…
Негромкое французское «Diable!» сорвалось с её губ, когда в коридоре за несколько окон от неё из тени над лестницей вышел именно тот, кого она меньше всего хотела сейчас видеть… или всё-таки хотела, но… но боялась?..
Он лишь насмешливо изогнул бровь.
- Вы не рады меня видеть?
Ещё несколько медленных шагов, и он оказался на свету. Его кошачьи глаза теперь светились прозрачным серым льдом.
- Это вопрос или утверждение?
Люциус медленно улыбнулся.
- А Вы как хотите?
- А Вы?
Всё так же улыбаясь, он сделал ещё один незаметный шаг к ней, и она осторожно отступила к окну.
- Для начала я бы хотел, чтобы Вы успокоились, - он попытался взять её за руку, но Флер отдёрнула её, как от ядовитой змеи. – Я не хотел Вас пугать, - Люциус шагнул ещё ближе, в то время как ей отступать было уже некуда. Но его светящиеся серые глаза говорили совершенно обратное – именно этого он и хотел…
- Поверьте, меня довольно приятно удивило Ваше поведение в Зале… Льщу себе надеждой, что не ошибся в Ваших желаниях… Или я не прав?
- Разрешите мне оставить свои желания при себе, - бросила она, невольно сжав пальцами холодный подоконник… чёрт, она впервые боялась флиртовать с мужчиной, кем бы тот ни был, пусть даже самим Дьяволом… но здесь – она чувствовала себя неожиданно беззащитной… Глупое, но в то же время довольно волнующее ощущение…
Её взгляд искал цель, чтобы только не встречаться с его глазами, и сам собой упал на его руку, лежащую на трости. Сильные пальцы в чёрной кожаной перчатке с какой-то опасной нежностью поглаживали гладкий блестящий металл на голове змеи… и Флер вдруг поймала себя на том, что представляет эти пальцы совсем в другом месте…
Она тут же одёрнула себя и вскинула взгляд на его лицо. Её вдруг поразил его взгляд – нетерпеливый хищник, которому уже надоело играть, и хочется дать волю инстинкту… очень сдержанный хищник… но уже с опасно горящими глазами… Люциус незаметно приблизился к ней вплотную, так что его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от её собственного. Близость этого сильного мощного тела начало жестоко дразнить её…
Флер не поняла, как сама незаметно прижалась к нему, глядя прямо в его глаза, словно электризующие её… и ей вдруг неожиданно захотелось почувствовать себя персиком в его безжалостно-ласковых пальцах…
Малфой легко скользнул рукой вверх по её запястью и ненавязчиво провёл пальцами по её нежной коже, захватив тонкую золотую цепочку, которую она носила как браслет, и начав рассеянно поигрывать ей. Полузакрытые глаза Флер опустились вниз по его груди и игриво вернулись. Она подалась ему навстречу, почти коснувшись губами его щеки, чувствуя его тяжёлое дыхание на своей шее, и ощутила, как переплелись тонкий аромат её французских духов и его неодолимо влекущий запах – дорогой одеколон и незнакомые, пьянящие мужские нотки… Ещё мгновение – и она сойдёт с ума, сознательно (или давно уже безумно?..) отдавшись в его… о, чёрт, на даже представить себе не могла, что способна так безрассудно отдаваться во власть мужчине, которого знает всего несколько часов… что способна вообще так безрассудно отдаваться во власть мужчине…
- Вы слишком доверчивы, ma chère, - вдруг шепнул он её почти над ухом, и до усыплённого сознания Флер не сразу дошло, что он имеет в виду. – Не беспокойтесь, я смогу отучить Вас от этого.
Люциус отступил, поднял на уровень глаз руку… и девушка невольно возмущённо вскрикнула – вокруг чёрной кожи его пальцев тонкой нитью живого блеска обвилась её золотая цепочка с аквамарином – подарок «grand-maman» вейлы.
- Какого…?
Девушка метнулась к ней рукой, но Люциус оказался неожиданно более проворным, ловко убрав руку за спину.
- Какая же Вы нетерпеливая, - насмешливо покачав головой, произнёс он, хотя по его взгляду нельзя было сказать, что ему это действительно так уж не нравится.
- Отдайте её! – воскликнула Флер с таким по-детски обиженным выражением лица, что Люциус едва не рассмеялся. – Это не Ваша вещь!..
Внезапно Малфой уверенно прижал её к стене, заставив замолчать, и его слегка опущенные глаза оказались в непристойной близости от её собственных. Низкий бархатный шёпот коснулся её уха:
- Запомните, ma chère: всё, чего я касаюсь, - моё…
С этими словами он медленно стянул с одной руки перчатку, не сводя с неё глаз, и почти с нежностью провёл пальцами по её щеке, но не остановился, как она ожидала, а скользнул вниз по её шее, заставив её невольно откинуть голову, и с той же самоуверенностью мягко, но настойчиво потянул лёгкий узел её завязанного вокруг шеи шарфика. Флер игриво ударила его по руке.
- Нахал.
Он улыбнулся.
- Только не говорите, что Вам это не нравится.
Девушка отбросила на спину серебристую волну и нагло взглянула в его ненавистные, но всё же непреодолимо притягивающие хищные глаза. Нет, она не будет ничего говорить. К тому же этот пронзительный взгляд пресекал все слова, кроме тех, которые хотел слышать его обладатель.
Не встречая сопротивления, Люциус тем же властным движением руки, каким он играл с фестралом, привлёк её к себе за талию, невольно улыбнувшись той кошачьей грации и мягкости, с какой её тело слегка изогнулось ему навстречу. Она попробовала его оттолкнуть, но все её попытки выглядели едва ли не смешнее стараний хрупкой серны вырваться из железной хватки барса, раздразнённого запахом крови.
- Бросьте, ma chère, - низким шёпотом произнёс он, и Флер заметила в его надменных глазах опасный блеск, - Всё в Ваших интересах…
Непреодолимая подчиняющая сила его глаз заставляла её безвольно отдаться в его власть не хуже, чем под заклятием Империус, но её непокорная французская кровь, так причудливо смешавшаяся с голубой кровью вейлы, возмущённо сопротивлялась проявлению столь грубой силы, пусть даже в сочетании с такой чарующей тяжёлой мягкостью.
- Вы ничего этим не добьётесь, - произнесла девушка, не совсем уверенная, что она в самом подходящем положении для такого высказывания.
- Вы действительно так в этом уверены? – всё с тем же возбужденно-опасным бархатом в голосе поинтересовался Люциус, медленно переводя взгляд на её полураскрытые блестящие губы.
- Пустите, - прошипела Флер, бессильно отталкивая его с подсознательным желанием сделать обратное с той же яростью, - Я буду кричать…
-…как можно громче, - закончил Люциус и дерзко впился в её губы своими, уверенно, почти грубо, так что на первые несколько мгновений Флер лишь безвольно откинула голову, пытаясь защититься, оттолкнуть его… как это было бессмысленно… А он с нетерпеливым наслаждением впивался в её губы, с жадностью вампира, почувствовавшего вкус тёплой крови своей жертвы, с жадностью волка, разгорячённого долгой погоней и наконец впившегося в глотку желанной добычи… и Флер позволяла ему испытать это доступное лишь хищнику удовольствие, хотя всё в ней протестовало… протестовало… о, боже…
Её губы сами ответили на жестокую ласку его рта, сами коснулись смертоносного яда, с наслаждением, по капле впитывая его, словно дорогое вино… и когда медленный пьянящий дурман, сводя с ума, заставил её закрыть глаза и обвить руками его плечи, в какой-то полутьме лаская пальцами мягкое серебро его лежащих на спине длинных волос, он вдруг едва ли не оттолкнул её, резко сбросив её руки и обернувшись, глядя в конец коридора почти светящимися глазами разозлённого зверя, которому помешали растерзать уже пойманную жертву. Через секунду Флер увидела, как из тени над лестницей вышел Дамблдор.
На лице Люциуса вдруг появилось такое выражение, словно он собственноручно убьёт первого, кто приблизится к нему ближе, чем на километр. Кто-нибудь из студентов Хогвартса сразу бы узнал в нём Драко, заметившего неподалёку Гарри Поттера. Драко в очень плохом расположении духа. Серые глаза и зрачки сузились, как у кошки, губы презрительно сжаты и слегка приподняты, словно у предостерегающе скалящегося зверя. Каждое слово Малфоя теперь было пропитано злобной иронией, как ледяным ядом.
- Люциус?
Флер заметалась взглядом по стенам, ища убежища, как затравленный зверёк, но Малфой словно забыл о её существовании, впившись неподвижным змеиным взглядом в Дамблдора и сделав ему навстречу мягкий шаг, исполненный скрытой силы и опасности. Восхитительно, ненавидяще прищурившись ему вслед, подумала Флер. Меня здесь нет.
- Добрый вечер, директор, - сжав зубы, наверное, слишком приветливо произнёс Люциус. Его глаза при этом светились такой злобой, что её трудно было не заметить. Уголок его губ подрагивал, придавая ему ещё большее сходство со взбешенным зверем, слишком высокомерным, чтобы выказывать свою злость.
- Довольно поздно, Вы не находите? – невозмутимо произнёс Дамблдор, делая ещё несколько шагов ему навстречу. Флер даже со спины увидела, с какой силой пальцы Люциуса в перчатке сжали наконечник трости.
- Я именно поэтому хотел Вас найти, - как показалось девушке, тщательно подбирая слова, произнёс Малфой.
- Замечательно, я к Вашим услугам, - Дамблдор слегка приподнялся, глядя поверх плеча Люциуса в сторону Флер. – А что здесь делает мисс Делакур? Ей давно пора быть в факультетской спальне Рэйвенкло.
Флер закатила глаза и отвернулась к окну. Как он не видит, что они оба сейчас довольно недвусмысленно отправят спать его самого? И как можно дальше.
- Школьными правилами запрещено встречаться в коридорах? – глаза Люциуса почти превратились в щёлки, зато сверкали, казалось, в два раза ярче. Флер почти видела, как его рука в кармане мантии нервно поглаживает гладкое дерево палочки.
- Нет, конечно, - слегка удивлённо подняв брови, сказал Дамблдор. – Но…
- Но я хотел бы знать, долго ли ещё Вы будете проводить допрос или наконец предоставите мне комнату на ночь? – перебил Люциус.
- Разумеется, - похоже, Дамблдор стал замечать, как подчёркнуто небрежно общается с ним Малфой. «Неужели», - со злобным удовлетворением подумал Люциус. – Прошу за мной.
- С удовольствием, - сарказм был таким откровенным, что Дамблдор невольно сжал губы, но тут же взял себя в руки, хотя его тон стал заметно холоднее.
- Сюда, пожалуйста.
Взгляд Люциуса светился опаловым льдом, когда он, даже не взглянув на директора, стремительно прошёл мимо него, раздражённо рванув на себя поднявшуюся за спиной чёрную мантию. Дамблдор проследовал за ним, и скоро их шаги затихли внизу на лестнице.
Флер несколько минут смотрела в окно, и первые звёзды нашли отражение в её тёмно-синих глазах. Нет. Далеко не всё. И это случится очень скоро. Опасно скоро. Может, даже сегодня же ночью…
Тихий шорох крыльев нарушил вечернюю тишину. Девушка вскинула взгляд. За окном, зловеще блестя ярко-жёлтыми глазами, сидел филин. Звон открывшейся рамы, не самое приятное ощущение от прикосновения двухдюймовых загнутых когтей, шорох крыльев, - и у неё в руке оказалась записка, наскоро написанная на листке пергамента.
«Всё в Ваших интересах, ma chère. Я уезжаю завтра утром»
Она сложила листок и медленно подняла взгляд на темнеющее небо с невольно улыбкой на губах.

2.
В ванной старост было прохладно и полутемно – за приоткрытым окном уже растекался чернильный поздний вечер, игравший занавесками. Щелчок пальцев – и многочисленные свечи на стенах затрепетали язычками цвета расплавленного золота, как потревоженные змеи. Маленькая шалость, которой её научила Мишель.
Девушка с улыбкой сбросила сандалии у двери, повесила на вешалку мантию и шарфик, оставшись в юбке и школьной блузке, и подошла к столику у зеркала. Сняла колечко, тонкое золотое колье, убедилась, что обе серёжки на месте, привычным движением потянулась, чтобы снять браслет, и негромко выругалась. Вскинула взгляд на своё отражение в зеркале – чуть растрепавшиеся светло-золотые волосы, блестящие синие глаза… Она поймала себя на том, что автоматически потирает рукой запястье левой руки, словно там была выжжена Чёрная Метка. Девушка быстро одёрнула себя.
..за спиной шелохнулась занавеска. Она обернулась.
Ветер.
Флер подошла и закрыла окно. В ванной тут же стало чуть тише. Неестественно, опасно тише, словно она здесь не одна. Девушка нервно огляделась. Зеркало. Такое испуганное лицо… Она презрительно усмехнулась.
Флер расстегнула блузку, кинув её на диван у стены, сбросила юбку, одним сильным красивым движением отбросила все волосы на спину и улыбнулась зеркалу, которое так заботливо предоставило ей любоваться своей безукоризненной фигуркой. Девушка послала ему воздушный поцелуй и в отличном игривом настроении направилась к душу, когда…
- Вы действительно прекрасно выглядите, ma petit chat.
Она прыжком обернулась, тут же молниеносным движением схватив лежавший на столике халат и прикрывшись им.
- А Вы что здесь делаете?! – не подумав, выпалила она, вся подобравшись и отступив на шаг.
Люциус медленно изогнул губы в улыбке, с необъяснимым одобрением глядя на неё из-под полуприкрытых век.
- Я дразню Вас, - рассеянно ответил он, и Флер увидела в его руке свою цепочку… и своё колье… и…
- Ах, Вы…! – она рванулась к нему, но Люциус всё с тем же поразительным насмешливым спокойствием убрал руку. Придерживая одной рукой у груди халатик, Флер другой отвела за ухо несколько упавших на лицо прядей, тяжело дыша и ещё не зная, злиться ей или смеяться.
- Какая же Вы нетерпеливая, - с усмешкой произнёс он. – Вам ведь некуда торопиться? А я уезжаю завтра утром и… могу увезти с собой пару отличных сувениров…
- Чего Вы от меня хотите? – рассеянно произнесла она, словно зачарованная, не отрывая взгляда от его руки, поигрывающей её цепочкой. Он снял перчатки, и теперь она увидела его длинные аристократичные пальцы с дорогим платиновым кольцом-змеёй, обвившейся вокруг указательного пальца, и тяжёлым золотым перстнем на безымянном. Необъяснимое ощущение пощекотало её нервы, заставив невольно вздрогнуть.
- Я Вам не верю, ma chère. Я бы даже не обратил на Вас внимания, если бы Вы были столь недогадливы…
Люциус поднялся с дивана, и она невольно залюбовалась движением его сильного, мощного тела. Только сам Дьявол мог так соединить грацию и силу…
Она знала ответ. Она хотела его услышать…
«Делать всё, что захочу…», - про себя напела Флер, слегка облизнув губы, хитро глядя блестящими глазами на играющего с ней хищника и чувствуя, как из непослушных пальцев неумолимо выскальзывает шёлковая ткань её халатика…
Он усмехнулся чему-то своему и медленно, как кот вокруг лежащей кошки, обошёл её и остановился сзади, словно в раздумье глядя на её плечи. Потом склонился чуть ближе – серебристая прядь скользнула по её шее, - и насмешливо шепнул ей на ухо:
- Мне очень жаль вас разочаровывать, ma petit chat, но Вы сможете делать лишь то, что захочу я… - он самодовольно улыбнулся уголками губ.
Она вспыхнула.
- От Вас хоть что-нибудь можно скрыть?
Он тихо рассмеялся за её спиной.
- Нет, ma chère…
Девушка чуть повернулась в его сторону, но так, что всё равно не видела его… так даже интереснее… нежный дьявол в темноте… в темноте… к чёрту всё. Она улыбнулась.
Щелчок пальцами – и золотой свет свечей погас, оставив в полутьме лишь трепещущее тенями вечернее серебро на полу.
- Моё восхищение, мисс Делакур, - она улыбнулась ещё чуть-чуть. – Вы не перестаёте меня удивлять… - он мягко, но властно поцеловал её в шею над плечом, незаметно спускаясь ладонью по её плечу.
- Вы не знаете ещё очень много, чем я могла бы Вас удивить… - мурлыкнула Флер, слегка откинув голову, когда он легко коснулся губами её пылающей кожи над ключицей, с наслаждением вдыхая неуловимый пьянящий аромат её духов.
- Горю желанием узнать это как можно скорее, - негромко произнёс Люциус, проскользнув пальцами под тонкую бретельку и будто невзначай несколько раз проведя по коже под ней, словно собираясь снять, но каждый раз обманывая её… его дыхание щекотало её напряжённые нервы почти до боли, грозящей вырваться в неудержимую всепоглощающую страсть… она невольно вздрогнула, когда его губы коснулись её щеки в опасной близости от своих собственных.
- Вам холодно? – с усмешкой спросил он, незаметно снимая одну бретельку и целуя обнажившееся плечо. – Хотите, я сделаю так, что вам станет жарко?.. – он уверенно провёл ладонью по другому плечу, а второй соскользнул к тонкому кружеву чуть ниже её талии…
Флер откинула голову, закрывая глаза и чувствуя, как длинные волосы щекочут низ её спины. Люциус с наслаждением медленно провёл губами по её плечу, обжигая поцелуем изгиб её шеи, и с удовлетворением увидел, как она затрепетала, желая прижаться к его дразнящим рукам…
И вдруг он неожиданно уверенно обнял её за талию и властно прижал спиной к себе.
- Хотите?.. – касаясь языком её уха и легко потянув губами изящную золотую серёжку, невыносимо, почти жестоко прошептал он.
Флер со стоном закусила губку и, не открывая глаз, едва слышно выдохнула:
- Я хочу только Вас. Прямо здесь. Сейчас.
…всё к чёрту…
Его улыбка из самодовольной превратилась в дьявольскую при этих словах, которые он знал, что услышит, но всё равно ждал с любопытством.
- Всё дело в том, моя очаровательная девочка, что меня не волнует, чего Вы хотите…
- Чего же Вы хотите? – лукаво улыбаясь, спросила она, вскидывая на него синие, как лёд, глаза под длинными ресницами.
- И я опять Вам не верю, - по его губам змеилась тонкая улыбка, когда он с усмешкой смотрел в её блестящие глаза. – Я ведь не зря выбрал именно Вас, моя французская кошечка…
Он был уверен, что она не смутилась, хотя заметил, как вспыхнули её щёки. Девушка неторопливо развернулась к нему, увидев прямо напротив, чуть выше своих, его серые рысьи глаза в блике лунного света из окна. Как она ненавидела их обладателя… и в то же время…
Люциус тяжело выдохнул, неожиданно для самого себя, чувствуя так близко от себя её восхитительное тело… Его глаза горели хорошо сдерживаемым, но от этого не менее опасным хищным нетерпением.
- На этот раз наши желания совпадают, - глядя на него соблазнительно прикрытыми глазами, негромко пропела Флер и опустила взгляд к воротнику его чёрной рубашки. Ловко расстегнула его, словно нечаянно проведя ноготком по его коже… яркая откровенная сексуальность и одновременно какая-то детская, невинная наивность во взгляде – сочетание, доступное лишь француженкам и оттого являющееся их безотказным оружием…
Она не спеша стянула с него рубашку, прижавшись к нему ещё ближе и почти касаясь нежной щекой его волос, упавших на плечо. Он наклонился к ней и с жадной, но насмешливой улыбкой провёл губами по её пепельно-серебристой гриве… глаза Флер за его спиной игриво заблестели шаловливыми искорками, и на её губах появилась улыбка бесёнка, замыслившего очередную каверзу. Низкий шёпот прозвучал прямо над её ухом:
- Если бы Вы только знали, как же я жду Вашей «неожиданной» шалости, ma chere…
Она мяукнула, как разочарованная кошечка, чей бантик вырвали прямо из коготков… и нагло бросила его спиной на диван, прижав его за запястья к спинке, так что её лицо неожиданно оказалось недопустимо, гипнотизирующее близко от его лица. …Это было слишком жестоким искушением. И Флер послала всё на свете к Дьяволу, вся отдавшись этому желанному, но запретному, живительному и в то же время гибельному для неё поцелую… о, Боже… Боже…. Боже!… Теперь она готова была на всё, всё, что прикажет ей этот взгляд - светящийся, как у кошки ночью, подчиняющий себе её безвольные желания, серый, как лёд, и опасный, как пугающий колючий блеск хищных глаз в лесу… всё, что он захочет… потому что сама хотела того же, - а исполнение своих желаний привыкла получать всегда…
Флер лёгкими, дразнящими касаниями провела язычком сначала по его груди, потом ниже, по животу, и чуть проскользнула им под его тяжёлым кожаным ремнём. Здесь она остановилась, словно в раздумье закусив пухленькую губку, и вскинула на него блестящий синий взгляд из-под игриво опущенных ресниц. На её щеках играл румянец.
- Если я начну, Вы не уедете отсюда завтра утром, - улыбнулась она, и в полутьме сверкнули её несравненные зубы. Всё в ней: поза, жесты и улыбка, - принадлежали молодой белой пантере, вышедшей охотиться ночью на снегу.
Он усмехнулся.
- Готов с Вами поспорить. К тому же если я уйду сейчас, то заберу с собой несколько замечательных сувениров…
- Можете оставить их себе, - Флер рассеянно водила длинным розовым ноготком с французским маникюром по дорогой коже его ремня с таким выражением лица, словно обстоятельно обдумывала, какую часть тела Малфоя она им свяжет, когда снимет.
- Как охотничий трофей? – невозмутимо поинтересовался Люциус, неторопливо переведя взгляд на поблескивающее в лунном свете золото, лежащее неподалёку перед зеркалом. – Был бы Вам очень признателен…
Её глаза вспыхнули.
- Я заслуживаю большего.
Люциус чуть склонил голову, глядя на неё с бесподобной улыбкой в одном уголке губ, как умел только он один.
- Тогда докажите это, petit chat…
Флер повела плечами, как кошка перед прыжком, и медленно облизнула губы, соскользнув изящными ладонями по гладкой коже дивана и опускаясь перед ним на колени. Во взгляде Люциуса появилось выражение потемневших глаз вампира, почуявшего кровь. Флер игриво сжала зубками металлическую пряжку и потянула её на себя… петля за петлёй, пока ремень не оказался расстёгнутым. Рука Люциуса, лежащая на диване, невольно сжалась, но тут же расслабилась, когда её шаловливый язычок достиг своей цели и принялся с дразнящей лёгкостью её ласкать… потом к нему присоединились её губы… с каждым её движением он дышал чуть тяжелее, пока наконец с негромким рычанием не откинул голову и не оттолкнул её на ковёр на полу ванной. Девушка упала, как кошка на лапы, и вскинула голову, полузакрыв глаза, - её золотистые волосы упали на лицо, и она отбросила их назад, ещё неровно дыша. В глазах Люциуса заиграли почти электрические искры алчной, требовательной страсти, когда он одним сильным уверенным движением опустился на ковёр рядом с ней, опьяняя её тяжестью своего тела… Флер подняла изящно согнутые руки над головой, смеющимися глазами смело глядя ему прямо в лицо. Едва касаясь её кожи, Люциус с наслаждением провёл губами от шеи до ложбинки на её груди… чёртовы дурманящие духи… Париж… Горячие руки Малфоя скользнули под её спину, ловко отстегнув застёжку, и он нетерпеливо стянул с неё тонкое дорогое бельё, оставив её беззащитной и от этого ещё более хрупкой и восхитительной. На её губах играл французский азарт.
- Ну, как же я Вам теперь покажу, на что ещё способна? – с наигранным разочарованием произнесла она, игриво закусив губку и опуская глаза под длинными чёрными ресницами на Люциуса, который увлёкся лаской её роскошной груди, почти с нежностью целуя её самые чувствительные точки.
- У Вас впереди ещё целая ночь, - усмехнулся Люциус, ловко зацепив скользящими по её талии пальцами тонкое кружево на бёдрах и настойчиво потянув его вниз. Флер ловко выскользнула из его рук, соблазнительно изогнувшись в своей самой откровенной красоте, и игриво поманила его пальчиком…
- Попалась, - усмехнулся Люциус. Она улыбнулась и оставила на его губах долгий восхитительный французский поцелуй.
А потом на несколько потрясающих минут их тела превратились в одно, дерзко, яростно и страстно вжимавшееся в мягкий ковёр, на несколько потрясающих секунд её ногти впились в его широкую сильную спину, не в силах сдержать долгую и яркую вспышку удовольствия в тёмной тишине, ещё целую словно во сне проведённую минуту Флер подёрнутым дымкой взглядом смотрела в его лицо, и лишь когда поняла, что он оказался в той же бездне наслаждения, что и она, медленно с улыбкой закрыла глаза, не выпуская его из объятий, как задремавшая кошечка в полусне сжимает в коготках пойманную мышку.

***
За окном чернильное небо тихо мерцало звёздами, и тишину глубокой ночи нарушал только шелест Запретного Леса. Открыв глаза и потянувшись, Флер обнаружила себя ещё на полу под удивительно тёплым покрывалом… Из темноты до неё донёсся голос от дивана:
- Хотел с большим комфортом, но решил Вам не мешать.
Она повернула голову. В едва заметном ночном свете она различила его фигуру на диване и едва отливающие серебром волосы. Флер почувствовала, что он улыбнулся. В его пальцах засиял слабый отблеск света, и он мягко опустил его на столик перед зеркалом. По комнате разлилось прохладное серебристое свечение, похожее на дрожащие лунные блики в осколках льда.
- Я в Вас не разочаровался, - рассеянно произнёс он, лёгким движением руки проведя над столиком, где появился тонкий хрустальный бокал с золотистым вином.
- Рада это слышать, - приподнявшись с ковра и совершенно не стесняясь своей обнажённой красоты, девушка неторопливо подошла к вешалке и сняла с неё короткий шёлковый белый халатик. Накинула его, легко завязала пояс и вынула из кармана висящей рядом мантии пачку тонких дорогих сигарет. Достала одну из них и рассеянно закурила, подойдя к окну и открыв его.
- Вы курите? – с лёгким удивлением приподняв брови, спросил Люциус, глядя на блики в гранях хрусталя в своей руке.
- Знаю, это вредно, но хорошей девочкой я никогда не была, - она оперлась локтями о подоконник, совершенно не заботясь о длине приподнявшегося халатика. В её изящных пальцах тонкой струйкой змеился сигаретный дым.
- Я успел заметить, - он улыбнулся. – Вам это идёт.
Воспользовавшись тем, что она отвернулась, он оценивающе окинул глазами её чудесную фигурку, невольно зацепившись взглядом за край халатика, и, не сводя с неё глаз, слегка коснулся губами искрящегося вина.
- Идите сюда, - наконец неожиданно даже для самого себя хрипло сказал он.
Флер бросила сигарету в окно и развернулась, но не пошла к нему, а просто присела на подоконник, положив одна на другую стройные ножки.
- Какого чёрта я должна это делать?
Он улыбнулся, но эта улыбка была незаметна на губах.
- Если допустить, что этого хочу я, что Вы сделаете?
- Это меняет дело, - протянула она, но подошла – не к нему, а за спинку дивана позади него.
- Я знаю, Вы разочарованы.
- Вовсе нет.
- Вовсе да. Дайте мне ещё один шанс, и я исправлюсь.
- Вы неисправимы, - они оба улыбнулись, поняв двусмысленность её слов.
- Ну, я знаю, что был нетерпелив. К тому же Вы были так соблазнительны… В конце концов, эгоисты, подобные мне, встречаются крайне редко.
Её губы чуть дрогнули.
- Я успела заметить. Вам это идёт.
Он невольно улыбнулся. Но вряд ли виновато – всё то же львиное самодовольство.
- Ты не первая, кто это заметил. А теперь иди сюда, белокурая бестия.
- По-моему, Вы обещали исправиться, если я дам Вам этот шанс, - грациозно огибая диван, задумчиво промурлыкала Флер, скользя ладонью по бархату его спинки.
- Вы же сами сказали, что я неисправим, - не глядя на неё, он с улыбкой провёл рукой над столиком, где появился второй бокал.
- Вы решили меня отравить? – невозмутимо поинтересовалась Флер, беря бокал и садясь на диван рядом с ним.
- Разве на змей действует яд? – его глаза усмехались, когда они с негромким хрустальным звоном коснулись бокалов друг друга и, глядя прямо в глаза другого, отпили игривое золото дорогого вина.
- Вы наглый самоуверенный подлец, - наконец, отвернувшись, фыркнула Флер.
Он с улыбкой следил за ней.
- А Вы нахальная распущенная стерва.
- Да, так тоже говорят, - белозубо улыбаясь, сказала она, обернувшись к нему, - в её синих бездонных глазах заиграли блики льдистого света. Как же она выводила его из себя…
Люциус вдруг решительно притянул её к себе и, не дав сказать ни слова, дерзко впился ртом в её нежные губы, опьяняя её непреодолимой силой своей безграничной власти и требовательной, жадной лаской. Первые мгновения Флер отчаянно пыталась его оттолкнуть, хотя вовсе этого не хотела, но не прошло и нескольких секунд, как она оказалась безвольно прижатой спиной к дивану его сильным мощным телом. Девушка из последних сил оттолкнула его и возмущённо бросила:
-Хам.
Он усмехнулся, с необъяснимым любопытством глядя прямо в её блестящие аквамариновые глаза.
- Но Вы ведь не хотели бы видеть во мне сентиментального романтика, не так ли?
Она бессильно откинула голову, так что её пепельные волосы волной платинового блеска соскользнули по плечам.
- И поэтому Вы сочли более привлекательным образ самовлюблённого аристократа, не встречающего ни в чём отказа?
- Да, - абсолютно спокойно ответил Люциус, нагло улыбаясь.
- И Вы оказались правы, чёрт бы Вас подрал, - Флер неожиданно легко вспрыгнула на него, нетерпеливо стягивая с его плеч тяжёлый дорогой халат… Малфой не мог сдержать торжествующей хищной улыбки.
- Ведь потом Вы снова будете называть меня бесчувственным эгоистом…
- Да, - выдохнула Флер, сбрасывая его халат на пол.
- …и упрекать меня в том, что я наглый самоуверенный подлец…
- Да… - обжигая его потемневшим от желания взглядом, она сорвала свой лёгкий халатик, предоставив своё отзывчивое обнажённое тело его умелым рукам.
- …и Вы всё равно хотите, чтобы я…
- Да! – и Флер заставила его замолчать истинным французским поцелуем.

***
Утро было слишком близко…
Флер лежала рядом с ним, чувствуя его руки, во сне обнимающие её за плечи с чувством полной собственности. Интересно, он вообще когда-нибудь слышал о кошках, гуляющих самих по себе?..
Флер легко откинула покрывало и опустила ножки на смятый мохнатый ковёр на полу. Улыбка тронула её губы. Удивительно, что никто ещё не заходил в ванную. Кстати, она ведь так и не приняла в душ, о котором мечтала весь вчерашний день… она невольно улыбнулась. Помешали… непредвиденные обстоятельства. …а, впрочем, почему непредвиденные?..
Девушка встала и направилась к душу, чувствуя, что ещё никогда так в него не хотела; на полпути обернулась, чтобы удостовериться, что он спал. Длинные светлые волосы разметались по подушке, словно напоминая ей о тех неповторимых мгновениях, которые она провела, скользя пальцами сквозь их шелковистые пряди. Она ещё раз улыбнулась, вспоминая это ощущение… но предутренний холодок давал о себе знать, заставив её зайти в душ, задёрнув за собой полупрозрачную занавеску, открыть тёплую воду. Искрящиеся серпантинки воды ласково защекотали ей спину, и она, зажмурившись от удовольствия, подставила им своё тело.
Приподнявшись на диване и оперевшись о руку, Люциус наблюдал за её силуэтом за занавеской. Он сам прекрасно знал, что и с ней, как и со всеми остальными, сейчас расстанется, и никакие угрызения совести даже не коснутся ни одного из них. Но… расставаться так быстро с завоёванной жертвой он тоже не любил…
Ей высокий грациозный силуэт, изгибаясь, играл за занавеской, словно дразня его. Вот она провела ладонью по плечу, а сейчас, наверное, по своей шикарной груди… Люциус даже незаметно для себя невольно облизнулся, вспомнив, как сам едва ли не час назад медленно, сантиметр за сантиметром, проследовал губами по всему маршруту, по которому сейчас скользила её ладонь… Вот она вскинула руки, чтобы провести по своим длинным волосам и отвести их назад, и, наверное, закрыв глаза и приоткрыв свои чудесные губки, подставила воде своё очаровательное личико… Люциус едва не замурлыкал от удовольствия, что по первому желанию всё это будет его… Но только ещё всего на пару часов. И, дьявол, этим надо воспользоваться!..
…Когда занавеска скользнула в сторону, и Флер увидела чью-то тень перед собой, то вскрикнула и, резко обернувшись, едва не поскользнулась, но, увидев, кто перед ней, даже не удивилась, облегчённо улыбнувшись.
- Улыбайся, ma chère. Это то второе, что ты замечательно делаешь губками, - усмехнулся Люциус и уверенно зашёл за занавеску. Судя по выражению его внимательных глаз, скользнувших по ней, он не упустил ни одной капли на её теле, которые, похоже, собирался слизнуть - все до одной…
- На бис, моя прелесть, - хрипло усмехнулся он, медленно целуя её в плечо у самой шеи.
- Но я хочу искупаться! – вскинулась Флер таким тоном, что Люциус сразу понял, что на самом деле означает французский caprice.
- Одно другому вовсе не мешает, ma chère… - улыбнулся Люциус, переводя взгляд на мраморный бассейн…

…её лишали воли эти тёплые, обнимающие её вода и руки… что-то забавное было в том, что в незапертую дверь в любую секунду мог войти кто угодно, о они здесь… и Флер в третий раз в своей жизни почувствовала, как адреналин превращается в норадреналин, поощряя безумное и позволяя недозволенное… вкус его губ на её губах, его руки на её груди, его волосы на её плечах, его улыбка в её улыбке, его тело в её теле… ещё более восхитительные от того, что она знала, что они последние, несколько секунд, как каждый раз казалось, неповторимого удовольствия… и она разрешила себе забыть, что скоро утро, и она, может быть, никогда больше его не увидит… чтобы хоть как-то оправдать себя, Флер в последний раз прижалась губами к его твёрдым властным губам, умеющими быть такими нежными, и, не желая расставаться со своим сном, впилась ногтями в его спину, которые соскальзывали так же, как она соскальзывала в заманчивую темноту… au revoir, мой нежный демон… au revoir, ma chère…

***
Её разбудил яркий солнечный свет, бьющий прямо в закрытые глаза и рисующий на веках карминово-красные полосы. Она отвернулась, но её кто-то настойчиво тряс за плечи, как оказалось, уже вторую минуту… Мишель.
- Я искала тебя весь вчерашний вечер! Мы потрясающе провели эту ночь с девчонками, ты даже не представляешь…
- Готова поспорить, я провела её намного лучше, чем вы… - сладко промурлыкала Флер, лукаво приоткрыв один глаз.
Мишель, похоже, её не слушала.
- Одевайся и спускайся в Зал к завтраку… по дороге всё расскажу.
Флер услышала, что Мишель куда-то вышла, скрипнув дверью, и лениво огляделась. Она в спальне Рэйвенкло, в своей постели. …Если это был сон, то это был отличный сон… Но её догадку опроверг листок пергамента, выпавший на кровать из складок, когда она потянула на себя одеяло.

«Удачи в первом туре, ma chère»

Флер почувствовала, как улыбка сама появляется на губах, когда увидела, что удерживало свёрнутую записку…
…кольцо-змейка с платиновым блеском, словно подмигивающая ей искрящимся на солнце королевским сапфиром, синим, как её глаза.
- Сентиментальный романтик… - с усмешкой прошептала Флер, надев кольцо на палец и поцеловав его. Потом с улыбкой встала, потянулась перед окном и, как ни в чём ни бывало, стала одеваться, стараясь не опоздать к завтраку.
Люциус улыбнулся, увидев её фигурку в окне башни и, надев вторую перчатку, взял трость и сел в экипаж, щелчком закрыв дверцу и приказав трогать.